Охота на изюбря

Хозяина в кабинете не было: вместо него в гостевом кожаном кресле сидел один-единственный человек. Человек был полный и невысокого роста, с простецкой крестьянской физиономией, странно смотревшейся на фоне дорогого галстука и белейшей рубашки, поддетой под пошитый на заказ пиджак. При виде Коваля человек улыбнулся непосредственно и весело, как Емеля при виде красавицы-щуки, и только глаза человека противоречили этой мужицкой улыбке, а глаза у него были странные. Когда расплавленный алюминий заливают в форму, то сверху формы оказывается ровное жидкое зеркало. Оно светло-серебряного цвета, но не блестящее, а тусклое, словно свалявшаяся на мясном бульоне пена. Вот из такого же тускло-жаркого металла и были сделаны глаза человека.

– Что это за история про двести штук? – спросил человек.

– Я тут ни при чем, – сказал Коваль, – парня отдали Лосю. У Лося были инструкции. А он напорол отсебятину.

– Ты нам срываешь оперативную комбинацию. Ты снял с этого дела два лимона. Ты должен был поделиться с Лосем.

– А ты сколько получил? – взорвался Коваль, – пропало-то восемнадцать лимонов! Ты думаешь, твоему начальству понравится, если я скажу, сколько ты в свой карман слил? Под предлогом оперативной комбинации?

Собеседник смотрел все так же равнодушно.

– Вы все – жадные твари, – сказал он, – портите любое дело. Тебя просили две вещи – зачистить Заславского и убрать Черягу. Черяга жив, а по поводу Заславского все на ушах стоят.

– Я не виноват, что Черяга на вертушке прилетел! Камаз его сделает!

– Не надо. Черягу надо было гасить или чисто, или никак. А вот Лося ты уберешь.

Коваль сунул под нос собеседнику фигу.

– Фильтруй базар! Я своих ребят не сдаю! У меня честь есть!

– Раньше надо было думать о чести, Виктор Матвеич. Когда подписку давал стучать на своих.

Человек с водянистыми глазами встал и вышел. Коваль задохнулся в бессильной ярости. Хуже всего было то, что собеседника было совершенно бесполезно убивать. Доказательствами того, что будущий вор в законе Коваль, будучи пойман на «ломке» чеков около «Березки», дал кагэбешникам подписку о сотрудничестве, владел не человек с алюминиевыми глазами. Ими владела организация.

Дача Лося стояла очень неудачно, на шоссе у поворота торчал пост ГАИ, чудом сохранившийся после падения советской власти и не мутировавший в придорожный магазинчик или шиномонтаж. И уж коли он сохранился, следовало ожидать, что случилось это не зря и что бдительные гаишники не только тянут дань с дальнобойщиков, но и могут сигнализировать в случае чего на дачу – мол, смотри, на ваш проселок кавалькада джипов свернула…

Поэтому повернули с шоссе на пять километров раньше, попилили бетонкой, а затем лесной раскисшей дорогой. Чтобы перевалить через разобранный железнодорожный переезд, пришлось мостить его досками.

Выстрелами из автомата с глушителем сбили замок на шлагбауме – кто-то рачительный из дачного поселка решил перекрыть лесную дорогу, дабы зря машины не пылили. В составе колонны было шесть джипов и один инкассаторский броневичок. Броневичок, натурально, принадлежал банку «Металлург» и должен был быть использован сугубо не по назначению.

Поздний ноябрьский лес был редкий и мерзлый, сквозь прорезь в облаках выглядывала круглая от любопытства луна, ей с земли подмигивали фары прыгающих по колдобинам машин.

Выехав на проселок за двести метров от дачи, затаились в лесу, так, чтобы их не могли увидеть случайно пролетавшие автомобили, и пошли пешком.

Оба подъезда к даче были блокированы умело и незаметно. Единственными, кто пожелал проехаться по занесенной снегом дачной дороге в эту волчью пору, оказались обитатели большого черного с серебряным оскалом решетки джипа; джип аккуратно остановили и выпотрошили, обитателей уложили лицом в мерзлую грязь раньше, чем они успели похвататься за пушки и мобильные телефоны.

В джипе обнаружилось два незарегистрированных ствола на четырех человек, и задержание, таким образом, оказалось полностью законным. Если бы стволов не случилось, их бы подкинули. Пленников допросили тут же, в ночном лесочке, заведя руки за ствол запорошенной снегом сосны и тыча в зубы «стечкиным». Такой романтический антураж немедленно сделал допрос крайне эффективным: один из пленников, оказавшийся правой рукой Лося, подтвердил, что фраер Николай Заславский по кличке Металлург с недавних пор прописан в дачном подвальчике, по коридору прямо и последняя дверь направо. И даже уже совсем от себя добавил, что на втором этаже, в спальне Лося, есть сейфик, а в сейфике должна быть куча бабок.

После этого его спросили, куда выходит труба с участка, и он сказал, что к речке, и вызвался показать выход. Алешкин хоть и поверил ему, а все же услужливость бандита показалась ему подозрительной, и командир СОБРа послал еще двоих – к оврагу, огибавшему дачу слева.