Охота на изюбря

Денис поплелся за ним побитой собакой. Зам Алешкина резво нагнулся, скатал пальто в клубок.

– А че? – сказал он, – классная шмотка, почистить и носить на здоровье.

Шура Лось благополучно пробежал метров двести вниз, после чего перешел ручей и вскарабкался на другую сторону оврага. Там, одним концом к оврагу, а другим к дороге, стояла небольшая дачка-развалюха, а при ней – прогнивший гараж. Дачку с гаражом Лось купил четыре месяца назад за смешную сумму в пять тысяч долларов, и знали об этом приобретении только два его ближайших соратника. В самой дачке никто не жил, зато в гараже стояла старенькая «Пятерка» с любовно излаженным двигателем и полным баком бензина. Там же, прямо в «Пятерке», в потайном месте, лежал техпаспорт, права и заграничный паспорт с фотографией Лося, все на имя некоего Александра Ивановича Никодимова.

Особо приятным обстоятельством было то, что дачка, располагавшаяся на другой стороне оврага, выходила к другому проселку и другому шоссе, и представить себе, что сибирские изюбри, малознакомые с подмосковной географией, будут поджидать его на другом проселке, не приходилось.

Лось всегда полагал, что уж если ты завел на даче подземный ход, – так ведь не голым же потом из этого хода выбираться?

Когда, спустя двадцать минут, трое собровцев прибежали к дачке по следам Лося, то они не застали там ничего – не считая раскрытых дверей гаража и свежих отпечатков протекторов на присыпанной снегом дороге.

После того, как Черяга и Сляб уехали, командир СОБРа Алешкин и Володя Калягин отвели Камаза на кухню. Кухня на даче была большая и современная, с красивой японской газовой плитой. Плиту разожгли, на нее донышком вверх поставили тефлоновую сковородку, а на сковородку щекой положили Камаза и порекомендовали ему ответить, где Заславский, раньше, чем из его щеки получится яичница.

Камаз не стал ждать, пока сковородка нагреется, и принялся вырываться. Это было нелегко сделать, поскольку его приторочили к плите наручниками, да и Алешкин был мужик видный собой и в одиночку легко бы справился хоть с медведем.

В конце концов оказалось, что Калягин с Алешкиным недооценили долголаптевского бригадира: он стряхнул с себя обоих ментов, выдрал из плиты дверцу духовки, к которой был приторочен, и пошел этой дверцей помахивать. Махал он до тех пор, пока Алешкин не ткнул в дверцу шокером. Проводимость у дверцы была прекрасная, и Камаз на некоторое время отключился.

После этого, плюнув на технические достижения кухонных дизайнеров, Камаза приковали к батарее и принялись его обрабатывать исключительно с помощью подручного инструмента, а именно – пластиковой бутылки, наполненной водой. Бутылка имела то преимущество перед руками и ногами, что не оставляла следов. Интересовало Алешкина главным образом два момента – куда увезли Заславского и куда мог поехать Лось. Относительно первого пункта Камаз отговаривался совершенным незнанием, и это было похоже на правду. Но обидней всего было то, что Камаз решительно отказывался подтвердить, что в люк гаража сбежал именно Лось. Вместо этого он уверял, что в гараж с ним ломанулся кто-то из местных быков, а кто – он не знает, поскольку вообще у Лося бывал редко и парней его в лицо не различает. Это было явным враньем, потому что тот, кто убил в овраге собровцев, стрелял куда лучше рядового необученного бойца. Да и невероятным было, чтобы авторитетный пацан вроде Камаза подставился бы ради шестерки под собровские кулаки, заткнув на глазах разошедшихся изюбрей канализационный люк внедорожником. За такие шуточки и пулю под горячую руку можно схлопотать.

Остальные бойцы не проявили стойкости Камаза. Особенно словоохотливым оказался спецназовец Демин. Этот показал, что вниз, в гараж, бросились именно Камаз с Лосем и что больше никто за ними не побежал. Более того – Демин показал, что Камаз приехал на дачу не просто так, а эмиссаром от какой-то вышестоящей шишки, и разговор между Камазом и Лосем состоялся не совсем дружественный. Разумно было предположить, что Камаза именно и прислали вправить мозги насчет Заславского. Но Лось то ли успокоил недалекого бригадира, то ли заверил его, что все, о чем его просят, уже сделано.

Проблема была в том, что ребята действительно не знали, куда повезли Заславского. Это знал только сам Лось – а Лось сбежал.

В Москву ехали в полном молчании. Извольский сам даже не сел за руль, что было для него проявлением крайнего неудовольствия. Водитель, слышавший выстрелы, посматривал на директора с немым вопросом.

Сразу после Большого каменного моста, на Якиманке, Извольский внезапно увидел большой, светящийся изнутри автомобильный салон с дорогими иномарками.

– Останови, – сказал Сляб водителю.

Тот послушно притерся к бровке. Салон уже закрывался, но ради крупного во всех отношениях гостя тут же продлил время работы. Извольский пошел куда-то в глубь машин, вскоре вокруг него вились уже две девицы и два мужика.

Денис подошел к менеджеру, скучающему за столиком.

– Вы подержанные иномарки покупаете? – спросил он.

– А что у вас?