Охота на канцлера

— Не очень-то вы спешили, — упрекнул полицейских банкир. — Если бы не моя смекалка, этот негодяй смог бы вытянуть у меня полмиллиона франков и смыться, не оставив следов!

Польша (Гданьск)

— Да никакой он не полицейский! Неужели не ясно? — кипятился Казимир Лято.

— Может быть, он такой важный чин в министерстве, что боится назвать свое настоящее имя и должность, — отрезал Стефан Мащик.

Оба молча уставились на Герека. Бронислав сидел в старом разбитом кресле на первом этаже скромного особняка в северном предместье Гданьска. Руки и ноги его были прикручены веревками к креслу. Только что к груди Герека подносили раскаленный докрасна паяльник, и он пока еще не пришел в себя. Голова потерявшего от боли сознание Бронислава бессильно свесилась к правому плечу.

— Полицейские сказали, что обдумывают вопрос об обмене этого кретина на сына босса, — угрюмо проговорил Мащик. — Это ровным счетом ничего не значит! Они могут водить нас за нос.

— Черт, — потер вспотевший лоб Лято, — мне почему-то начинает казаться, что мы зря вляпались в это дело!

Мащик с иронией посмотрел на Казимира:

— Ты стал похож на слабонервную барышню…

— У нас один выход: заставить этого кретина заговорить. Под дулом пистолета. Если он будет молчать или в самом деле не имеет никакого отношения к министерству, с ним надо кончать. И побыстрее сматывать удочки. Мы здесь второй день, и мне что-то явно не по себе…

— Да, если полиция доберется сюда… На втором этаже четыреста килограммов взрывчатки!

— Ну, это меня не волнует. Даже если полицейские перевернут вверх дном весь дом, они ничего не обнаружат. Им и в голову не придет искать между балками пола. Кстати, предчувствие может и обманывать меня. Скорее всего, мне только кажется, что полицейские ищейки идут по нашему следу. Но с этим, — кивнул в сторону Герека Казимир Лято, — пора разобраться.

Мащик подошел к Гереку, пощупал пульс. Потом набрал в стоявшем рядом с креслом ведре кружку холодной воды и плеснул Брониславу в лицо.

Герек застонал. Мащик снова окатил его. Пленник приоткрыл помутневшие глаза и тут же закрыл. Ему было страшно глядеть на своих мучителей.

Лято схватил Бронислава за волосы и отчаянно дернул. В руке остался окровавленный клок волос. Гереку пришлось открыть глаза.

— Сейчас, мерзавец, ты либо признаешься, кто ты на самом деле, либо прощайся с жизнью! — прошипел Мащик. Он выхватил пистолет и сунул дуло в рот Брониславу. Герек отчаянно замотал головой, пытаясь освободиться. Но Казимир был настороже. Он вновь схватил Герека за волосы и силой повернул его голову к Мащику.

— Признайся: ты работаешь в министерстве внутренних дел? — прорычал Яцек.

— Помолчи! — вдруг предостерегающе поднял руку Казимир. Он осторожно подошел к приоткрытому окну и выглянул наружу.

Домик, в котором подручные Болеслава Цимкевича пытали Герека, был окружен миниатюрным садом. В нем росли две груши и три куста сирени. Между ними располагались цветочные клумбы. Сейчас деревья стояли еще без листьев и лишь кое-где на земле пробивалась изумрудная травка.

Казимир внимательно осмотрел садик. Ничего подозрительного он не заметил. «С ума сойти можно, — напряженно размышлял Лято, высунувшись из окна. — Слышал же я слабые шорохи…»

Внезапно перед самым носом Казимира взметнулась вверх нога в шнурованном черном ботинке и коричневом галифе. Лято едва успел отшатнуться. Замешкайся он на доли секунды — и мощный удар ногой в грудь повалил бы его на пол.

— Берегись! — заорал он, отбегая в глубь комнаты, но в это время входную дверь уже высаживали мощными ударами ног.

Казимир опрометью бросился на второй этаж, а Мащик застыл перед Гереком с пистолетом в руке. Все произошло так неожиданно, что он даже не нашел в себе силы сопротивляться, когда ребята из группы Кшиштофа Лещинского выбили у него пистолет и скрутили за спиной руки.

Лейтенант Шолтысик участливо склонился над Гереком. Один из бойцов вложил в его руку острый десантный нож, и Шолтысик перерезал путы Герека. Бронислав блаженно потянулся и зло посмотрел на упиравшегося Мащика, которого бойцы уводили к машинам.

В это время затаившийся под диваном на втором этаже Казимир Лято срезал ножом линолеум, раздвинул половицы и достал из кармана зажигалку. Яростно крутанув колесико, он поднес пламя к взрывчатке.

* * *

Кшиштоф Лещинский вылез из своего автомобиля и прислонился спиной к капоту. Его шатало, как пьяного. После «позора в „Окенце“», как окрестили его антитеррористическую миссию злоязычные журналисты, генерал Шимчак подарил ему уникальную возможность отличиться и заставить злопыхателей забыть о неудаче в аэропорту. И снова все его надежды развеялись в дым…

Польша (Варшава)