Охота на канцлера

Он работал агентом польской разведки в Лондоне вот уже пятнадцать лет. Сын англичанки Оливии Честер и офицера связи польского правительства в изгнании Казимира Косьцинского был завербован еще резидентурой Польской Народной Республики. Вместе с ее движимым и недвижимым имуществом и картотекой он перешел в собственность внешней разведки Демократической республики Польша.

— Мне нужно двести тысяч фунтов, — без обиняков приступил к делу Лех.

Томас Честер закусил губу. Полковник Витас Стягны, значившийся в официальных справочниках «собственным корреспондентом независимой польской ежедневной газеты „Жолнеж Солидарности“» в Лондоне, приказал ему оказывать «ирландцу» всяческую помощь и поддержку. Но величина суммы смутила его.

— Мне нужно запросить руководство, — поколебавшись, ответил он.

— Двести тысяч фунтов. Я жду.

Честер воровато оглянулся. Он уже тридцать лет работал на Польшу и мог десятки раз попасться в лапы британской контрразведки. Если этого до сих пор не произошло, то лишь потому, что, несмотря на вздорный характер, Честер был крайне осторожен и осмотрителен. «Из-за этого мерзавца я рискую своей шкурой, — с ненавистью покосился на Леха Томас. — Наш разговор так легко подслушать! Стоит кому-нибудь сообщить в полицию, и ребята из „Бритиш Каунтер-интеллидженс“ будут здесь через три минуты!»

— Приходите завтра. В то же самое время…

Не сумев закончить фразу, Честер захрипел. Вцепившись ему в горло своими сильными пальцами, Лех с наслаждением душил его. Лишь когда в уголках рта Томаса показалась белая пена, Мазовецкий немного ослабил хватку.

Шатаясь, Честер направился в свой кабинет. «Хорошеньких людей подсылает ко мне полковник Стягны!» — подумал он и через минуту вернулся с чеком на предъявителя. Лех скользнул по нему глазами: лондонское отделение «Бэнк оф Америка». Солидный банк! Там не будут задавать лишних вопросов.

С презрением покосившись на Честера, Лех выхватил у него из рук чек и был таков.

* * *

— Я хотел бы присутствовать на твоем последнем выступлении.

Руки Веры, взбивавшей и расчесывавшей золотистые кудри, на мгновение застыли.

— Не надо. Я буду волноваться.

— Как знаешь… — Лоуренс Аттенборо стряхнул пепел в массивную хрустальную пепельницу. — Тогда я вообще не понимаю, зачем это тебе надо. Все равно через неделю ты станешь герцогиней Аттенборо.

— Я отдала цирку несколько лет жизни. Хочется закончить карьеру с гордо поднятой головой.

Вера посмотрела на себя в зеркало. Овал лица в обрамлении непокорных золотистых кудрей был восхитителен. Впечатление портили лишь глаза. Десять дней назад в них прочно поселилась тревога. «Надо сказать Лоуренсу. Но не сейчас, а то он не пустит меня в цирк…» — подумала Вера.

* * *

Эрик Мюллер и лорд Каррингтон потратили более часа на то, чтобы проложить маршрут движения машины канцлера Германии от германского посольства до Даунинг-стрит, 10 и обратно. Когда они утвердили окончательный вариант, намеченная трасса была срочно оцеплена полицейскими и агентами германской и британской служб безопасности. Несколько машин, оснащенных специальными высокочувствительными приборами, медленно проехались по ней. Никаких бомб, мин, пакетов со взрывчаткой обнаружено не было.

После этого было дано «добро» на проезд. Из ворот германского посольства на улицу выскочили два «БМВ», набитых агентами, у каждого из которых в руках был либо автомат, либо пулемет. Не мешкая, следом за ними выкатился «ягуар» Интеллидженс сервис. Только после этого на улицу выпустили бронированный «мерседес» Фишера. Следом за ним, словно приклеенные, мчались еще два «БМВ».

Средняя скорость движения кортежа автомобилей достигала сто двадцати километров в час. Шоферы слегка притормаживали лишь на особенно крутых поворотах. Мюллер и Каррингтон были солидарны: чем выше скорость движения, тем меньше вероятность успешного террористического акта.

Когда до резиденции британского премьер-министра оставалось не более трех километров, по всем машинам разнеслось предупреждение: «Внимание! На улицах много людей!»

Полицейские в черных касках с трудом сдерживали тысячи людей с германскими флажками, портретами и фотографиями Фишера в руках, которые теснились по краям тротуаров.

Заметив их, сидевший вместе с канцлером на заднем сиденье «мерседеса» Уве Хофмайер довольно улыбнулся. Эти манифестации добрых чувств были целиком и полностью делом его рук. Подготовка обошлась германской казне в кругленькую сумму: пришлось устраивать бесплатные банкеты, снимать крупнейшие кинозалы Лондона для показа лучших германских фильмов, делать миллионные заказы на изготовление флажков и портретов канцлера. Наибольших же затрат потребовало проведение бесплатных «дегустаций» лучших сортов немецкого пива, поскольку лондонцы, ухватившись за такую возможность, исправно тянули кружку за кружкой. «Но, — с удовлетворением думал министр иностранных дел, косясь на ряды приветствующих кортеж лондонцев, — победителей не судят…»

В тот момент, когда автомобиль канцлера слегка притормозил, сворачивая на Нью-Оксфорд-стрит, в ветровое стекло «мерседеса» полетела граната.