Охота на Химеру

Эти чувства всегда были со мной, но еще никогда я не ощущала их так ярко. И если бы не письма от Виктора, я бы вряд ли выдержала долго. Но осознание того, что в мире остался человек, которому я небезразлична, заставляло бороться.

Я менялась. Постепенно, порой незаметно для себя, порой сознательно. Да и могло ли быть иначе? Я приспосабливалась к новому миру, навсегда поставив крест на том, что было раньше, я искала себе новые цели и новый смысл. Хотя самой основной целью и основным смыслом по–прежнему была месть.

Панский… Я следила за каждым напечатанным им письмом, за каждой строчкой в тех отчетах, что он писал. За всем, до чего могла добраться и что могла выяснить. Не знаю, чего я ждала — этому человеку было глубоко наплевать на все, кроме своей работы. И вдруг это письмо…Письмо начальнику службы безопасности… Внезапно я поняла, что именно такое, или очень похожее письмо было отправлено им месяц назад…«Для продолжения работы над проектом мне нужен еще один человек. Мои требования вы знаете, постарайтесь уложиться в неделю. Из–за потери данных при прошлом эксперименте я не могу продвигать исследования вперед.»

Меня скрутила такая ненависть, что я потеряла контроль над собой. Этому мерзавцу было мало моей смерти! Что–то перемкнуло в мозгу, я хотела уничтожить его немедленно… Своими руками…Внезапно я ощутила огромный поток энергии, омывающий меня, и, почти не осознавая что делаю, черпнула из него…

Сознание раздвоилось. Я по–прежнему висела среди потока и одновременно находилась в чьей–то квартире. Глаза зафиксировали, что обстановка была весьма дорогой — паркет, обшитые панелями стены, кожаные кресла, стол из дымчатого стекла, и сидящий за ним и работающий на компьютере человек… В этот момент я опять перестала воспринимать окружающую обстановку, поскольку узнала его. Панский!

Возможно, я издала какой–то звук, возможно, сделала какое–то движение. Я почти не осознавала происходящего. Но он явно что–то услышал, потому что резко обернулся, а потом подскочил, а глаза его медленно вылезали из орбит.

Даже не могу представить, что ему довелось увидеть, поскольку не представляю, как я выглядела в тот момент. Меня сжигала ненависть, а возможность осуществить ее своими руками казалась даром небес. Я медленно двинулась к нему, не отводя глаз.

Он отступал, явно не веря своим глазам и что–то бормоча. Я расслышала только что–то вроде «ты?» и «невозможно…» Хотя я не вслушивалась. Я шла к нему, чувствуя в себе невероятную энергию и вполне понимая, что сейчас его убью. Мной управляли ненависть и жажда мести, воспоминания о запредельной боли и страхе. Но самое главное… Самое главное, я хотела его уничтожить, прежде чем он обречет на эти муки еще одно живое существо.

Он медленно отступал… Похоже, он тоже был в шоке, поскольку явно почти не соображал, что делает. Балконная дверь была открыта и он, отступая в нее, оказался на улице.

Похоже, свежий воздух привел его в чувство. Он огляделся по сторонам, словно сообразив, где находится, а потом, выкрикнув что–то невнятное, бросился на меня.

Едва он прикоснулся ко мне, моя ненависть выплеснулась наружу. Я не сразу поняла, что произошло, но он с криком отлетел от меня, словно отброшенный сильным ударом, и его кинуло прямо на низкие перила балкона. Некоторое время он пытался удержаться, судорожно взмахивая руками, а потом с диким воплем полетел вниз.

Я лежала на балконном полу, чувствуя, как силы быстро вытекают из меня. Даже энергии, что я черпала из потока, не хватало — она уходила, как вода в песок. Последним усилием воли я заставила себя приподняться и посмотреть вниз, зафиксировав в памяти увиденное. И тут мое сознание размыло, и я снова очутилась в мире, который постепенно становился для меня все более знакомым. Я ощущала странное безразличие и опустошенность. И еще надежду — возможно, связь с реальным миром больше не была для меня потеряна…

В растерянности я свернулась клубочком в мягком кресле своего виртуального дома и думала, думала… Что же произошло со мной? Я стала убийцей. Пусть невольной, но от фактов никуда не денешься. Да и потом, я бы повторила это вполне сознательно и ничуть не раскаивалась бы в содеянном. Он заслуживал смерти. А вообще любопытный казус — жертва, убивающая своего убийцу. Но теперь, когда ненависть схлынула, я словно повисла в пустоте. Слишком сильно мной владело это чувство, и когда оно ушло, я утратила стержень, который удерживал меня над бездной и заставлял жить. Но мысль о том, что на какое–то время я стала живой, дала новый смысл моему существованию.

Смерть Панского меня не просто опустошила — я словно утратила цель, ради которой жила. И в то же время обрела новую. Месть была оставлена позади — я не забыла о ней, но она меня больше не интересовала. Ни компания, ни Зварыгин. Теперь я просеивала горы информации с совершенно другой целью. Я пыталась понять, что же со мной произошло. И хотела снова обрести доступ в реальный мир.

* * *

Торесков, 19 августа. Виктор.