Охота на Химеру

Виктор застонал и с трудом открыл глаза. В голове мутилось. Стиснув зубы, он взял себя в руки и попытался понять, что же произошло. Он помнил, как его вызвал Зварыгин… Как он подошел к лифту… Дальше зияла пустота. Судя по пульсирующей боли в голове, он хорошо схлопотал. Но от кого? И какой–то противный запах, от которого его до сих пор мутило. Сколько он пробыл без сознания? Неужели его просто решили вывести из игры? Странно. Должны же они были понимать, что это почти немедленно спровоцирует Тиль на ответные действия. Или они добивались именно этого? Но зачем? Боль в голове мешала думать и рассуждать. Он попытался встать и тут осознал, что связан. Нет, кто бы ни был в этом замешан — это явно не руководство компании. Возле него просто поставили бы пару телохранителей или заперли. Чья–то самодеятельность? Но чья?

Только теперь он обратил внимание на помещение, в котором находился. Небольшая комната с двумя дверями, кожаный диван, на который его сгрузили, стол с компьютером — вернее, заменяющее его непонятное сооружение с тремя экранами и множеством кнопок и консолей, стена, разделенная на множество закрытых ячеек, еще один стол, уже письменный, кожаные стулья и не режущий глаза дневной свет.

Виктор опять закрыл глаза и застонал. Что же он упустил? Какой фактор? На его стон отреагировали — одна из дверей открылась, и внутрь вошел человек, которого он узнал почти мгновенно. Омский.

Боль отступила на второй план — Виктор интенсивно думал. Омский скользнул по нему взглядом и уселся за стол. Засветились экраны, причем, сколько Виктор не пытался понять, что он делает — не мог. По одному из экранов бежал какой–то график, другой выдавал несколько картинок — похоже, а него поступали какие–то данные с Интернета, причем было открыто сразу несколько окон. Третий экран он не видел — он был расположен под углом и сколько он не вытягивал голову — ничего разглядеть не мог. Поэтому он просто задумчиво уставился в потолок, краем глаза наблюдая, как Омский барабанит по клавишам. Мыслей было много, но причина, почему его похитил Омский, могла быть только одна — Химера. Ему что–то надо от нее, что–то, чего он может добиться только угрозой.

— Где я? Что происходит? — вопрос однозначно был глупым, но попытаться стоило. Если удастся разговорить Омского, то у него будет шанс. Все же лучше, чем гордо и молчаливо лежать связанному, подобно бревну.

К его некоторому удивлению, Омский ему ответил

— В так называемом бункере… Нулевой уровень. Или четвертый со знаком минус. Четвертый подземный.

— Ясно… — Виктор прикидывал, как лучше начать разговор. — А что я тут делаю? Связанный?

— Отдыхаешь. Чем не курорт? — в голосе Омского проскочила издевка. — Или слишком сильно по голове получил? Мне нужен был заложник. Причем ценный заложник. А ценнее тебя в этой компании только Генеральный. Но к нему мне, сам понимаешь, подобраться было невозможно.

— Но зачем все это?

— Царев отдал приказ о моей ликвидации. Я знал, что рано или поздно это произойдет. И приготовил путь к бегству. Но опоздал, — лицо Омского приняло странно обиженное выражение, что выглядело бы весьма забавно в другой обстановке. — Меня предали. Подставили. Сделали из меня козла отпущения. Поэтому пришлось импровизировать.

Виктор напряженно думал. То, что Омский старался не для себя, было ясно. Но тогда для кого?

— Предали? — Виктор предпочел выглядеть полностью сбитым с толку. — Но кто? И причем тут все–таки я?

— Думаю, уже догадался… — Омский опять уставился на экран. — Ведь ты же не полный идиот. По той же причине, по которой ты оказался нужным компании. Екатерина Дымова. Химера.

Разумеется, полным идиотом он не был и именно это и предполагал. Но разговорчивость финансового директора — бывшего финансового директора была плохим признаком. Это значило, скорее всего, что он приговорен. Виктора обуяла холодная злость — этот гад разрушил план и какой план! Нет уж, не дождется. Сейчас из него надо вытянуть максимум информации — а потом потягаемся. Тиль вмешается — он в этом даже не сомневался. И управлять собой она тоже не позволит.

— Зачем она вам?

— Не придуривайся. Она сейчас может очень и очень многое. Кто владеет информацией — владеет всем. А Химера не просто ею владеет. Она хотела уничтожить компанию? Я подскажу ей, как это сделать. Все ее прежние мелкие укусы по финансам были игрой — разорить компанию с ее возможностями вообще легко и просто. Впрочем, возможно она хотела, чтоб агония была долгой. Но у меня больше нет времени ждать, пока она наиграется. И потом, она могла передумать, когда Царев заполучил тебя. А теперь этого сдерживающего фактора больше нет — а я подтолкну ее к тому, чтобы действовать быстро. И ты будешь моим заложником, пока она действует.

Виктор лихорадочно соображал — Омский не знал многого, очень многого. Не знал, что Химера способна выходить в реальность. Не знал, что она никому не позволит диктовать себе условия. Но его теперь интересовал другой вопрос.

— Но мне все–таки непонятно, почему вы говорите о предательстве? За что вас приказали убить?