Охота на князя Дракулу

Гвардеец выглядел примерно лет на двадцать пять. Его волосы чернее беззвездной ночи были залиты лаком. Черты лица были резкими – сплошные углы и острые линии. И хотя лицо его оставалось невозмутимым, в нем ощущалось внутреннее напряжение – лук был натянут, чтобы выстрелить и убить. Когда он жестом велел нам уйти, я мысленно отметила скрытую под одеждой мускулатуру и мозоли на скандально лишенных перчаток руках. Этот человек был оружием королевства Румыния, готовым отразить любую видимую угрозу.

Томас придвинулся так близко, чтобы его дыхание щекотало мою шею.

– А он немногословен. Видимо, размеры его… оружия производят угрожающее впечатление.

– Томас! – решительно прошептала я, ужасаясь его непристойности.

Он указал на меч огромных размеров, висящий у бедра молодого человека, а на лице отразилось веселье. Все ясно. Мои щеки заполыхали, а Томас произнес:

– И ты еще называла меня озабоченным! Это просто возмутительно с твоей стороны, Уодсворт. О чем ты только думала?

Гвардеец сурово посмотрел на Томаса, глаза его слегка расширились, а потом он снова вскинул голову.

Я переводила взгляд с одного на другого, а они тем временем оценивали друг друга. Два волка-альфы, кружащихся и покусывающих в борьбе за главенство внутри новой стаи. – Пожалуйста, вернитесь в свои комнаты, Alteţă[3].

Томас застыл. Это слово было мне незнакомо, я ведь только недавно начала изучать румынский, и потому понятия не имела, как стражник его назвал. Возможно, это было нечто обыденное – «сэр», а может – «вы – высокомерный дурак».

В чем бы ни состояло оскорбление, мой друг быстро пришел в себя. Гвардеец шагнул вперед. Томас скрестил руки на груди.

– Я думаю, что мы останемся и осмотрим тело. Мы весьма преуспели в том, чтобы добывать у мертвых их секреты. Желаете убедиться?

Взгляд гвардейца лениво скользнул по мне. Несомненно, он решил, что молодая женщина в прелестном платье – предмет абсолютно бесполезный. По крайней мере, в том, что касалось науки или любительского расследования.

– В этом нет необходимости. Вы можете идти.

Томас выпрямился во весь свой внушительный рост и сердито уставился на молодого человека. Он явно понял, что стоит за взглядом гвардейца. Когда Томас принимал такую позу, он всегда говорил какие-то гадости. Рискнув нарушить правила приличия, я схватила его за руку. Гвардеец скривился, но в данный момент мне это было безразлично.

Мы были не в Лондоне, и здесь не было людей, способных вытащить нас из неприятностей, если Томас разозлит своей обычной манерой разговора неподходящего человека. Среди моих планов не значилась перспектива окончить жизнь в каком-нибудь затхлом румынском подземелье. Я видела изнутри мрачный Бедлам, ужасающий приют в Лондоне, чье название стало синонимом хаоса, и прекрасно представляла, что могло ожидать нас тут. Я хотела изучать трупы, а не различные виды крыс в каких-то забытых подземных клетках. Или пауков. При мысли об этом страх струйкой протек у меня по спине. Я предпочту столкнуться со своими навязчивыми страхами, чем оказаться запертой вместе с пауками в каком-нибудь маленьком, темном помещении.

– Пойдем, Кресуэлл.

Молодые мужчины еще мгновение испепеляли друг друга взглядами, и их продолжающееся противостояние отразилось в напряженных позах. При виде такой нелепости мне захотелось закатить глаза. Я никогда не понимала потребность мужчин добыть себе кусочек земли, воздвигнуть на нем крепость и править. Все это маневрирование по поводу каждого дюйма пространства должно быть крайне утомительным.

Наконец Томас сдался.

– Хорошо. – Он покосился на гвардейца. – Как ваше имя?

Лицо стражника сверкнуло жестокой ухмылкой.

– Данешти.

– Ах, Данешти. Это все объясняет, не так ли?

Томас крутанулся на каблуках и исчез в своем купе, оставив меня недоумевать не только по поводу тела перед моей дверью, но и из-за странной атмосферы, окружавшей нас с того самого момента, когда мы въехали в Румынию. Кем был этот зловещий молодой гвардеец и почему его имя вызвало такое раздражение у Томаса? К Данешти присоединились еще двое королевских гвардейцев. По-видимому, он был старшим среди них, поскольку рявкнул приказы на румынском и размеренным шагом направился в сторону тела.

Я сочла это знаком и удалилась. Закрыв дверь купе, я резко остановилась. Миссис Харви лежала, ее грудь вздымалась и опускалась в мерном ритме, что указывало на глубокий сон. Но не ее поза заставила меня замереть. На моем месте лежал смятый листок бумаги. Мне случается время от времени видеть фантомы, но сейчас я была абсолютно уверена, что перед тем, как мы обнаружили тело за дверью, никакого листка здесь не было. Озноб бесцеремонно прошелся по телу. Осмотрев купе, я не нашла там никого, кроме моей спящей компаньонки. Не позволяя страху взять над собой верх, я подошла к бумаге и, разгладив ее, развернула. На ней был изображен дракон, с хвостом, обвивающим его толстую шею. Крест создавал кривую линию его хребта. Я чуть не приняла его за весы.

Может, его нарисовал Томас? Но если бы это сделал он, я бы заметила. Или нет?