Охота на князя Дракулу

– Вы что-то сказали насчет соперничества за место в программе, – сказала я, проигнорировав его недовольную мину. – Мы полагали, что мы приняты.

– Хм. К вашему прискорбию, это не так. Сюда стремятся сотни желающих учиться, – сказал он, заносчиво вскинув голову. – Но удается это не всем. Каждый сезон мы проводим пробный курс занятий, чтобы определить, кто на самом деле станет студентом.

Томас отшатнулся.

– Так наши места не гарантированы?

– Отнюдь. – Мужчина широко улыбнулся. Воистину кошмарное зрелище. – У вас есть четыре недели, чтобы показать, на что вы способны. В конце испытательного периода мы решим, кто сможет пройти полный курс обучения.

У меня все внутри сжалось.

– Если все студенты пройдут пробный курс успешно, их примут всех?

– Сейчас вас девятеро. Приняты будут только двое. Ну, ладно. Можете идти за мной, мисс Уодсворт. Ваши покои находятся в восточном крыле, на третьем этаже. Вы будете там жить одна. Ну, то есть не совсем. Мы держим на этом этаже лишние трупы. Они вас не побеспокоят… особо.

Вопреки вновь открывшимся обстоятельствам я сумела улыбнуться. Мертвецы были книгами, которые нам с дядей нравилось читать. Я не боялась проводить время среди трупов, изучая их в поисках улик. Ну… до недавнего времени. Моя улыбка поблекла, но мне удалось сдержать дрожь. Я надеялась, что сумею контролировать свои эмоции, и близкое соседство с трупами может оказаться целительным для меня.

– Они – далеко не самое неприятное общество.

Стоящий за спиной у мужчины Томас сделал неприличный жест, и я чуть не подавилась удивленным смешком, когда тот развернулся и гневно сверкнул глазами.

– В чем дело, мистер Кресуэлл?

– Если вы так уж хотите знать, я сказал, что вы…

Я качнула головой, надеясь, что Томас послушается этого знака и помолчит. Нам только не хватало настроить этого человека еще враждебнее!

– Прошу прощения, сэр. Я спросила…

– Называйте меня «директор Молдовеану», или вас отошлют обратно в ту великосветскую выгребную яму, из которой вы явились! Сомневаюсь, что кто-либо из вас будет принят. У нас есть ученики, которые занимались по много месяцев, но так и не сумели поступить. Скажите-ка мне, раз вы так хороши в своем деле, то где же Джек-потрошитель, а? Почему вы сейчас не в Лондоне, не охотитесь на него? Может, вы его боитесь? Или просто сбежали, когда дело стало слишком трудным?

Директор подождал чуть-чуть, но я сомневалась, что он действительно ждал от нас ответа. Он покачал головой, и лицо его сделалось еще более неприветливым.

– Ваш дядя – мудрый человек. Мне крайне подозрительно, что он не раскрыл это преступление. Неужто Джонатан Уодсворт сдался?

Я встретила изумленный взгляд Томаса, и меня захлестнула паника и вонзилась в мои внутренности, пытающиеся ускользнуть. Мы так и не сказали дяде, кем на самом деле был Потрошитель, но я знала, что он это подозревает.

Томас стиснул кулаки, но все-таки удержал свой болтливый язык на привязи. Он осознал, что за любые нарушения субординации наказана буду я, кто бы из нас двоих ни проявил непочтительность. При других обстоятельствах это произвело бы на меня сильное впечатление. Впервые на моей памяти Томас сумел сдержаться.

– Не думаю, что вы знаете ответ. Ну да ладно. Следуйте за мной. Ваши чемоданы будут ждать вас в ваших покоях. Ужин уже прошел. К завтраку вы должны явиться вовремя, к восходу солнца, или пропустите и его. – Директор Молдовеану двинулся к широкому коридору, ведущему в восточное крыло, но остановился. Не оборачиваясь, он произнес: – Добро пожаловать в Институтули Натионал де криминалистика си медицина легала. Пока что.

Несколько секунд я стояла неподвижно, с колотящимся сердцем. Что за абсурд! Вот этот отвратительный человек – наш директор?! Его шаги эхом разносились по похожему на пещеру вестибюлю – колокола рока, отбивающие час страха. Глубоко вздохнув, Томас перевел взгляд на меня. Нам предстояли очень длинные и мучительные четыре недели.

Оставив Томаса на его этаже, я поднялась по истертой лестнице, расположенной в конце длинного, широкого коридора, – мне указал на нее директор. Ступени ее были из темного дерева, а стены – мрачно-белые; здесь не было темно-красных гобеленов, мимо которых мы проходили в нижних коридорах. Тени растягивались между неудачно размещенными канделябрами и подрагивали в такт моим шагам. Это напомнило мне, как я шла по безлюдным коридорам Бедлама.

Не обращая внимания на страх, трепещущий у меня в груди, я вспомнила обитателей этого сумасшедшего дома и расчетливость, с которой некоторые из них вышагивали за ржавыми решетками. То здание, как и этот замок, напоминало мне живой организм. Обладающий сознанием, но не способный отличать дурное от доброго. А может, мне просто требуется вымыться и хорошенько выспаться?

Камни и дерево – не кость и плоть.

Молдовеану сказал, что мои покои располагаются за первой дверью справа, прежде чем уйти бог весть куда. Возможно, отправился спать на потолочную балку, к своим родичам. Не исключено, что я пробормотала это вслух, потому что он резко развернулся и сверкнул глазами. Потрясающее начало учебы.