Охота на компрачикоса

Это произнес Александр, а Игорь и Лена вперили в него глаза. И в ее взгляде, на мгновение, на ничтожный период времени — гораздо меньший шуршащей секунды, мелькнуло что-то знакомое, тревожащее, неуловимое, неповторное, но уже виденное им — та микросекунда, тогда, в автобусе, тот взгляд. Показалось? Но нет — может быть она, как латами закрытая со всех сторон красотою и уверенностью в себе, возможностью выбора мужчин, независимостью молодости, она вдруг почувствовала — как эти латы немного треснули? Или хотя бы прогнулись, чуть-чуть, под взглядом незнакомца? И пусть на ничтожнейший миг, но она смутилась, не зная, что с этим смущением делать. Она, та, которая если упадет, то никогда не признается, что упала. Наверное, так у Жанны Дарк выступали слезы, когда тяжелый щит выскальзывал из рук и падал…

— Необходимо, — кивнула она.

— Ну вот, и в нашей группе настоящий мужчина нашелся! Пускай всем матрасникам станет стыдно.

"Необходимо", она это произнесла, и уже затем зазвучал инструктор. А тем временем Александр, хрустнув шейными позвонками при так нехарактерном для него быстром поворотом головы, уже сменил удивление во взгляде на снисхождение — к приятелю, который похоже, не умеет играть даже в шашки. Вздрогнули Машины ресницы, но лишь раз, и сразу же проявились простые женские догадки — оценив непринужденную стройность обладательницы светлых волос и самоуверенность ее глаз, она поняла, откуда дует ветер перемен.

— Игорь, — протянул руку Игорь.

— Я помню, — ответил рукопожатием Алексей, — Алексей.

— Лена.

Она тоже протянула руку, естественно и просто, а от мгновения ее, возможно, только кажущейся растерянности не осталось и следа.

— Я знаю.

— Поздравляю, — поучаствовал в поздравлении и инструктор.

— Спортсмен? — поинтересовался Игорь.

— Скорее физкультурник. Биатлонист, за флот бегаю. Правда, бегаю хуже, чем стреляю.

— Не страшно, главное, чтоб тебя нести не пришлось… Лене.

— Я думаю, не придется.

— Вот и отлично.

— Эй… Эй! — очнулся тревожной мыслью Александр. — А у меня что, будет новый сосед?

— Я думаю, — обернувшись, повторился Алексей, — у тебя будет новая соседка. Займешь палаточку на море?

* * *

Сборы заняли немного времени и пролетели на одном дыхании. Игорь сразу же убежал на склад, оставив Алексея на съедение Лене, и понятно, он не стал сопротивляться.

— Хвостокол, — объяснила спину Игоря Лена, а Алексей, несомненно, обманывая себя, заметил, что в глазах ее что-то все-таки живет — что-то, кроме его отражения.

Затем появился лжебольной Кеша и помог упаковать его же космический рюкзак, а так же вручил свою бывалую штормовку и как новичку отсоветовал надевать неудобные горные ботинки и идти в кроссовках, если они, конечно, кожаные. Вскоре подошли и остальные с уже готовыми к походу рюкзаками и проводник-инструктор по имени Степаныч. Цвету его лица мог бы позавидовать и юноша. Появился начальник турбазы, и недолго поболтав со Степанычем, отдал ему сигнальные ракеты, по одной на ночь. Но одну ракету начальник в погонах подполковника артиллериста оставил себе и, толкнув недлинную, но теплую речь, при этом напомнив об осторожности, запустил ее в синее небо. Громко хлопнув и виляя, ракета быстро ушла ввысь и почти растворилась там, взвизгнули дети и некоторые дамы, гаркнули мужчины, а они надели рюкзаки.

— Вздрогнули!

Вздрогнули: непривычно, но удобно — Алексей впервые нацепил станковый рюкзак и уже на ходу поспешил удивиться превратности жизни: еще позавчера утром он по праву случайного прохожего пассивно завидовал великолепной пятерке, только вчера абстрактно мечтал пойти с ними в горы, а каких-то два часа назад и не подозревал, что так может произойти. Но сейчас он идет, он среди них и как подтверждение воли случая чувствует дружеские объятия широких лямок высокого и необычного, для него, рюкзака изменщика Кеши.

Но всему свое время. Скрывшись за деревьями и обманув ожидания провожающей толпы и сгоревшей в небе ракеты, они загрузились в обычный рейсовый автобус, согласившись с резонными доводом Степаныча: "Зачем же ноги по асфальту понапрасну бить?" Действительно, зачем, и потеснив немногочисленных пассажиров, они, а точнее их рюкзаки, разместились на передних сидениях, а Степаныч принялся болтать с знакомым водителем. А тот явно не бубнил, и слова ясно и внятно разносились по салону.

— Пугает, — согласился с "пошаливают" Степаныч, обращаясь к вездесущему Сергею, — здесь все на туризме живут. Зачем же себе вредить и жизнь вконец портить?

А Алексей, глядя в окно на бегущие горы, слушал и удивлялся непонятной для него логике — что делить людям в этом райском краю? Теплом и неплоском, недалеко от моря. Вспомнилась словоохотливая зубничка и байка про Кавказ: "Вот земля, которую я отложил для себя, — сказал Бог, — берите и живите с миром". Н с миром не получается, и теперь, щелкая затворами и блестя ножами, разнокалиберный, но преимущественно черномастный народец шастает по лесистым склонам своих и чужих гор, а пуля, как известно, иногда бывает дурой.