Охота на короля

Видимо, вдовушка, как и Озет, обладала даром читать чужие мысли; вполне вероятно, у нее просто была хорошо развита интуиция, а может, ее смутил вид пик стражников, уже почти достигших двери. Толстушка ловко перебралась с подоконника на карниз и скрылась из виду, Палиону ничего не оставалось, как только полезть вслед за ней. Карабкаться по карнизам и крыше куда приятнее, чем выдерживать схватку с озлобленной, раздраженной пробежкой стражей.

Несмотря на объемные телеса, предполагающие неимоверную медлительность и неуклюжесть, купчиха в непристойном виде легко перебирала по скользкому карнизу босыми ножками. Лачек только вылез из окна, а его «подружка» уже добралась до края крыши и, повернувшись к нему лицом, стала поигрывать еле помещающимися в панталоны бедрами и торопить его, громко выкрикивая обещания непристойного содержания.

Хоть разведчику и приходилось раньше тешить публику, отбивая хлеб у цирковых акробатов-эквилибристов, но так быстро, как вдовушка, он передвигаться все же не мог. К счастью, стражники на карниз не полезли, лишь высунулись из окна и тщетно пытались достать до его спины чуть пониже поясницы острыми кончиками длинных пик. Скрежещущего зубами от злости Лачека радовало лишь то обстоятельство, что глупая толстушка сама загнала себя в ловушку. Без разбега в семь-восемь шагов на крышу соседнего здания было не перепрыгнуть, а он уже находился на расстоянии десяти. Предвкушение приближающегося часа расплаты подбодрили балансирующего на карнизе разведчика и дали ему сил, чтобы ускорить шаг.

– Ну давай, ты уже почти рядом, мой сладенький торопыжка! – издевалась Терена, до которой пока еще не дошло, что она находится в безвыходном положении. – Нет, нет, милый, ты опять опоздал! Придется поиграть еще!

Одарив сократившего расстояние вдвое Лачека игривым воздушным поцелуем, купчиха быстро подпрыгнула на два метра вверх, развернулась в полете, а по приземлении тут же оттолкнулась ногами от края карниза и совершила прыжок, при виде которого разведчик остолбенел и чуть не свалился вниз. Толстушка легко перепорхнула на соседнюю крышу и снова принялась совершать непристойные движения бедрами, настойчиво призывая своего любимчика последовать за ней. Палиону, наверное, стоило прекратить преследование, он понял, что вдовушку ему не догнать, по крайнее мере здесь, на крыше. Однако в сложившейся ситуации ему не оставалось иного выхода, один из стражников осторожно, трясясь от страха и закрывая глаза, чтобы не смотреть вниз, все же выполз на узкий карниз.

Отступив пару шагов назад, Палион задержал дыхание, сконцентрировался, а затем, резко выдохнув, помчался навстречу зияющей бездне. Уже в прыжке он услышал громкий выдох толпы. Добрая сотня зевак внизу, позабыв о драке и взаимных обидах, задирали вверх головы и завороженно следили за его граничащим с самоубийством трюком, ожидая того момента, когда крошечное тело вверху перестанет двигаться вперед и, размахивая всеми четырьмя конечностями, полетит вниз. Лачек был абсолютно уверен, что момент его падения и ломающего кости удара о мостовую уж точно никто из собравшихся пропустить не хотел. Однако «доброжелательно» настроенные зеваки остались ни с чем, прыгун их разочаровал тем, что хоть и не долетел, но все-таки смог зацепиться руками за край карниза, а затем, подтянувшись, оказался на крыше соседнего здания.

Снизу донесся протяжный вздох разочарования, пляшущая уже на другом конце крыши Терена зааплодировала и запрыгала с грацией бегемотообразного кузнечика, превращая в осколки под собой черепицу, а обрадованный стражник с чувством выполненного долга развернулся и полез обратно в окно.

– Браво, милый, ты такой молодец! – прокричала толстушка, раздражая взор Палиона новыми кривляниями. – Мне так понравилось, я еще, еще хочу!

«Что ж, видать, это далеко не последняя крыша! – с сожалением, подумал Лачек, уже оставивший мысли о прекращении преследования. – Что ж, давай побесимся, попрыгаем, дорогуша! Ох, что я с тобой сделаю, когда доберусь!!!»

История повторялась от крыши к крыше, и этому не было видно конца. Сначала толстушка в розовых панталонах подманивала его к себе, то раздражая слух пошлыми шуточками, то оскорбляя его мужское начало, о котором, кстати, большинство знакомых ему женщин были куда лучшего мнения, а затем, когда он уже почти настигал шаловливую дамочку, она оказывалась на крыше соседнего здания. Самое ужасное, что разведчик понимал бессмысленность погони, но не мог остановиться. Проказница Терена как будто обладала каким-то неисчерпаемым источником силы и проворства, в то время как он слабел с каждым новым прыжком, с каждым новым подъемом по осыпающимся под ногами, скользким черепицам.