Охота на крылатого льва

Бенито выбрался из подвала, на секунду задержался у подъезда, оглядывая улицу. Пусто! Все ранние туристы со своими фотоаппаратами спешат сейчас на Сан-Марко и к Риальто ловить тающие розовые отсветы на каменных стенах дворцов. Бенито взглянул на небо и прикинул, что у него есть не больше полутора часов. Потом Алес проснется и разбудит русскую.

Надо успеть.

Он шел по городу, грязному после вчерашних толп, как женщина, не смывшая на ночь макияж и утром проснувшаяся с несвежим лицом. Потекшая тушь, вульгарное алое пятно вокруг губ… Бенито любил именно такую Венецию, непричесанную и настоящую, воняющую куревом, перегаром и приторными духами. Будь его воля, он разрешил бы убирать город лишь раз в неделю. Да придет на его улицы помойка! Нечего прикидываться чистенькими, приманивая наивных дурачков! Венеция, старая портовая шлюха, кого ты можешь обмануть? Не меня, любовь моя, не меня. Я видел тебя всякой, и если до сих пор не бросил тебя, то это потому, что мы с тобой похожи. Разве что я малость честнее. Ты лжива, как все бабы! Одной рукой прихорашиваешься, а другой лезешь в карман к простакам!

Дворники закопошились вдоль домов, собирая мусор. Кое-где у черного входа в магазины и кафе швартовались лодки, доставившие продукты. Бенито с усмешкой взирал на всю эту суету. Но не терял бдительности: попадешься людям Папы – прости-прощай, честолюбивые замыслы.

Однако ему никто не встретился. Бенито добрался до первой точки своего маршрута.

Церковь Святого Сальваторе в старом рабочем квартале не была занесена в путеводители по двум причинам. Во-первых, архитектура ее не представляла собой ничего выдающегося. Во-вторых, в ней не находилось ни одного полотна, ни одного барельефа, которые могли бы привлечь туристов.

Собственно говоря, в ней вообще ничего не было. Церковь Святого Сальваторе последние пять лет стояла заброшенной, пока власти вели ожесточенные споры, стоит ли ее реставрировать или проще снести.

Бенито, бывший в своем собственном городе изгоем, изучил все подобные места. Подвалы, стройки, старые суда, заброшенные церкви – он пробирался всюду, как крыса. Ему были известны две квартиры: в первой хозяева жили весной, во вторую наведывались осенью на пару месяцев – и к зиме он вместе с Алес перебирался туда, пережидая холодное время. Но ему приходилось не по душе подобное существование. В нем не было ни размаха, ни удали. Живу как какой-то тоскливый мещанин, со злостью думал Бенито. И с возвращением теплого ветра он срывался оттуда, как птица из клетки.

Перед заброшенной церковью Бенито остановился и задрал голову. Трехъярусная колокольня, тонкий, пожелтевший от времени клык, торчащий из полуразрушенного здания, – вот что ждало его. Временами парня охватывал страх, что к очередному его визиту колокольню сломают. Но пока все жалобы жителей были бесполезны. Власти затянули крышу сеткой – и на этом успокоились.

Бенито это более чем устраивало. Он преспокойно вошел в церковь через дверь придела, вытащив ключ из-под сгнившей ступеньки. Двое ранних собачников на площади даже не взглянули в его сторону.

Внутри было промозгло и грязно, как на стройке: стены уже долгие годы понемногу осыпались. Церковь Святого Сальваторе превращалась в руины. Перепрыгивая через раскрошенные обломки, Бенито взбежал по лестнице на первый ярус колокольни, высунулся в окно и убедился, что за ним никто не следил. Сопровождаемый завыванием ветра, поднялся на второй.

Теперь над ним оставался только один, последний ярус. Узкая железная лестница заканчивалась люком, на котором болтался навесной замок. Бенито лично запирал его, а потому он присел на корточки, пошарил в груде строительного мусора и вытащил маленький ключ, предусмотрительно обернутый пакетом.

Тот, кто поднялся бы на третий ярус колокольни при церкви Святого Сальваторе, был бы очень удивлен. В отличие от первых двух этажей, здесь было чисто. Под сложенными у стены толстыми досками (Бенито попотел, пока затащил их сюда) виднелась груда тряпья, заботливо прикрытого от дождя пакетами.

Когда-то с этой башни разносился по окрестностям звон двух колоколов. Сами колокола давно сняли, а ненужные крепления – здоровенные ржавые металлические хомуты – бросили в стороне. Неподалеку были навалены истлевшие толстые – с руку – канаты, от которых исходил тяжелый земляной запах.

Бенито проверил две вещи.

Для начала убедился, что из-под окна к крыше соседнего дома тянется черная веревка. Благодаря своему цвету, с земли она напоминала провод, однако на провод у Бенито не было бы никакой надежды, а веревку он крепил лично и был уверен в ней, как в самом себе.

Веревка была не простая. Двойная, нейлоновая, с водоотталкивающей и термической пропиткой.

Рассказывая Вике, что ему пришлось овладеть самыми разными навыками, Бенито не врал. В число его специальностей несколько лет назад попало мытье окон в высотных офисах, за которое он взялся от полного безденежья и тоски. На целых четыре месяца Бенито пришлось перебраться в Южную Италию. Там-то он и познакомился с промышленными альпинистами.