Охота на левиафана; На море

Мы больше не страдали от голода, но вынуждены были принести в жертву еще несколько скамеек с наших лодок, чтобы развести огонь. Теперь мы решились на это гораздо легче, мы уже были готовы пустить в ход и наши весла, и даже самые шлюпки, в полной уверенности, что нам уже больше никогда не доведется ими воспользоваться. Мы дошли до этого. Или почти дошли.

Единственное, что не позволяло нам предаться полному отчаянию, была мысль о том, что капитан Дринкуотер сделает все возможное для нашего спасения. Могло показаться странным, что мы в нашем положении еще возлагали надежды на него. Но причины этого легко понять. Когда капитан не был пьян, он действительно был в высшей степени находчив и менее всего способен опустить руки. Он никогда не терял надежды сам и не оставлял в бедственном положении матросов, кто бы они ни были. Юнга ли, поваренок ли был смыт волной или им угрожала опасность, он принимал в них такое же участие, как и в каком-нибудь самом опытном китолове. Зная, что он именно таков, мы были уверены: он постарается отыскать нас. Мы боялись только одного – чтобы он не счел нас безнадежно погибшими.

Прошедшие сутки могли дать кое-кому из нас повод скептически отнестись к его сообразительности, и обстоятельства могли оправдать этот скептицизм: мы не видели своего корабля целый день и целую ночь, не слышали его сигналов. Еще сутки в таком положении, и многие бы решились очертя голову броситься на поиски русских поселений на Камчатке, прямо по болоту. Но не все думали так, как они, большинство упорно верило в капитана Дринкуотера. Что касается меня, то я, как и наши офицеры, тоже верил в него.

Наша вера была вознаграждена не позднее следующего утра. После полуночи туман рассеялся, и как раз на рассвете мы услышали пушечный выстрел. Все сразу узнали голос единственной пушки «Летучего облака».

Нашему восторгу не было предела, когда мы увидели свое судно. Оно было под парусами и, очевидно, исследовало ледяное поле и полосу воды между льдами и берегом. Наша радость граничила с безумием, и мы бросились на вершину скалы. Наверное, мы вели себя так же странно, как в тот день, когда нас осаждали медведи или когда мы танцевали, чтобы согреться. На этот раз мы тоже танцевали, но иной танец и под иным впечатлением. Некоторые оглушительно кричали.

Старики вели себя более осмотрительно: в конце концов, было неизвестно, замечены ли мы экипажем «Летучего облака». Принимая во внимание расстояние, заметить нас было нелегко. Мы довольно хорошо видели корабль, но разве можно сравнить с судном под парусами одного или даже двенадцать крошечных человечков на берегу? Это точка, не более. Если корабль пройдет мимо, наше положение станет совсем безнадежным: исследовав берег и ледяное поле и не обнаружив ничего, он вряд ли возвратится обратно, и мы будем покинуты навсегда. Мы, со своей стороны, не могли и думать пробраться через ледяное поле и достигнуть корабля, тем более что наши шлюпки потеряли большую часть своих скамеек.

Эта мысль сразу отравила нашу радость, некоторые даже кинулись из одной крайности в другую и впали в отчаяние. Более сдержанные оказались и более твердыми, когда пришел нужный момент. Старый Гровер, подцепив на острие своего копья шкуру убитого медведя, поднялся на вершину скалы. Забравшись на самое высокое место, он поднял копье в воздух. Колеблемый ветром белый мех походил на парламентерский флаг и мог привлечь внимание наших товарищей. Для большей верности мистер Рэнсом встал рядом с Гровером и начал стрелять из ружья. Выстрелы следовали один за другим.

Чем было привлечено внимание экипажа «Летучего облака» – выстрелами, пороховым дымом или медвежьей шкурой? Мы не задавались этими вопросами. Главное, что нас заметили! Когда мы увидели, что судно остановило свой ход и неподвижно встало в открытом море, взрыв радости потряс нашу маленькую команду. Мы были спасены.

Надо ли рассказывать, что произошло дальше? Это и так легко себе представить. Чтобы достигнуть «Летучего облака», нам даже не пришлось пробиваться через ледяное поле, отделяющее берег от моря. Оказалось, что к востоку от нас был проход, не замеченный нами, но открытый экипажем «Летучего облака». Судно сигналами приказало нам оставаться на месте. Если бы мы не поняли сигналов, то могли бы испугаться, потому что, к нашему величайшему удивлению, корабль поднял паруса и произвел маневр, словно удалялся от нас. Но, сделав два узла, он снова направился к нам и, насколько мы могли судить издали, спустил шлюпки в море.

Наши офицеры следили за всеми его маневрами в подзорные трубы и сообщали о них нам. Вот они сказали, что от судна отошла шлюпка. Потом передали, что она идет на ледяное поле. Мы поняли, в чем дело, когда Лидж Коффен причалил свою лодку к нашим и закричал:

– Друзья, а мы уже думали, что вы на дне океана! Счастлив видеть вас живыми и здоровыми! Скорее прыгайте в ваши лодки и следуйте за мной!

– Какой дорогой?

– Ах, черт возьми! Да тою же, какой я пришел сюда! Видите ли, на востоке есть проход между льдами, этим проходом мы и вернемся назад.