Охота на лис

— Потому что он настоящий джентльмен… и ему стыдно за ваших мужей. Вам следовало бы иногда саму себя послушать. — Он вонзил кинжал в то место, которое, как ему казалось, должно было причинить ей самую сильную боль. — Наиболее мягкое объяснение ваших телефонных разглагольствований, пронизанных ненавистью к мужчинам и интересом к тем местам, куда они вставляют свои пенисы, заключается в том, что вы являетесь латентной лесбиянкой со склонностью к подглядыванию. Более объективным истолкованием, как мне кажется, будет то, что вы асоциальный тип с нереализованными агрессивными наклонностями и с навязчивыми мыслями относительно секса с незнакомыми людьми. И то и другое объяснение полностью исключает вашего мужа. Полагаю, его сейчас мало интересуют отношения с вами?

Удар был прекрасно рассчитан и направлен на то, чтобы уязвить ее самолюбие. И тем не менее Марк был потрясен силой реакции Элеоноры Бартлетт. Несколько мгновений она смотрела на него с каким-то безумным выражением, вытаращив глаза, затем повернулась и побежала по дороге к своему дому. Ну что ж, подумал он с удовлетворением, но не без некоторого изумления, вот это был удар так удар.

*

Когда Марк нагнал Нэнси, она стояла, прислонившись к старому дубу справа от террасы. Глаза ее были закрыты. За спиной девушки простиралась далекая перспектива, начинавшаяся с большого луга, засаженного деревьями и кустарниками, и дальше до фермерских земель и блестевшего вдали моря. Ни дать ни взять картина Констебля «Сельский пейзаж с юношей в черном».

Да, она вполне могла бы сойти за юношу, подумал Марк, всматриваясь в Нэнси. Мускулистая, с крупной челюстью, абсолютным отсутствием косметики, слишком высокая. Нет, она не его тип, твердо сказал он себе. Ему нравились хрупкие голубоглазые блондинки.

Как Элизабет?..

Как Элеонора Бартлетт?.. Черт!

Даже когда Нэнси стояла здесь, совершенно расслабившись, с закрытыми глазами, сходство с Джеймсом было поразительное. В ней не было утонченности и бледности, свойственных Алисе, которые унаследовала Элизабет, только темные волосы и скульптурно четкие черты, перешедшие к Лео. В этом было что-то противоестественное. Так много чисто мужской силы в женской внешности должно было бы отпугивать, но Нэнси, напротив, каким-то загадочным образом притягивала его.

— Ну, как там у вас дела? — пробормотала Нэнси, не открывая глаз. — Устроили ей хорошую трепку?

— Откуда вы узнали, что к вам подошел именно я?

— А кто же еще мог подойти?

— К примеру, ваш дед.

Нэнси открыла глаза.

— У вас обувь не по размеру, — сказала она. — Примерно на каждом десятом шаге вы скользите подошвой по траве.

— Боже! И это вас учили замечать?

Она широко улыбнулась:

— Не стоит быть легковерным, мистер Анкертон. Я поняла, что ко мне подошел не Джеймс, по очень простой причине: он сейчас находится в гостиной… если я правильно называю комнату. Он смотрел на меня в бинокль, а затем открыл дверь. Думаю, он хочет, чтобы мы вошли.

— Перед вами действительно Марк, — сказал он, протягивая руку, — и вы правы, сапоги мне не совсем подходят. Я нашел их в кладовой, потому что своих у меня нет. В Лондоне не слишком часто появляется нужда в зимних сапогах.

— Нэнси, — ответила она и вполне серьезно пожала ему руку. — Я заметила. Вы передвигались так, словно у вас на ногах ласты, с того самого момента, как мы вышли из дома.

Он пристально посмотрел на нее:

— Вы готовы?

Нэнси не могла ответить с полной уверенностью. Она заколебалась, как только заметила бинокль полковника. Но разве она вообще когда-нибудь будет готова? Все ее планы пошли наперекосяк с того мгновения, как Марк Анкертон открыл перед ней дверь. Она рассчитывала на личную беседу с полковником один на один, которая будет развиваться так, как ей самой захочется, но так Нэнси думала только до той минуты, пока не увидела, в каком он состоянии, и не поняла, насколько старик одинок. С девичьей наивностью она полагала, что сможет сохранять эмоциональную дистанцию — по крайней мере в течение первой встречи, — но странные колебания Марка пробудили в Нэнси свойственное ей упрямство и желание встать на сторону старика. Внезапно Нэнси ощутила жуткий страх, что полковник ей может не понравиться.

Наверное, Марк что-то прочел в глазах девушки. Он достал из кармана ее шапку и вернул ей.

— Дом Ашеров пал потому, что рядом с ним не было никого, подобного вам, — сказал он.

— Вы наивный романтик.

— Я знаю.

Нэнси улыбнулась:

— Я думаю, он понял, кто я такая — возможно, по херефордскому стикеру на лобовом стекле моей машины, — в противном случае он не открыл бы дверь. Конечно, если только я не очень похожа на Элизабет и он не принял меня за нее.

— Вы совсем не похожи на Элизабет, — сказал Марк, обняв ее за талию и подталкивая вперед. — Уж поверьте мне на слово, никто никогда и нигде не примет вас за Элизабет.

*