Охота на Лису

Мои вопли преследовали ещё одну цель: мальчишки Шкета обязательно передадут ему весть о произошедшем, а он у меня сообразительный и придумает, как мне помочь.

— Это ты ни в чем неповинный? — хмыкнул его сиятельство, спокойно продолжая тащить меня за собой.

— А что я сделал, дяденька, что сделал? — как можно громче возмущалась, оглашая своим криком всю площадь и стараясь увернуть от второй руки герцога.

Одной рукой он продолжал держать меня за шиворот, а вот второй пытался ухватить еще за какую-нибудь часть тела, чтобы удобней было тащить, но я ему не давала такой возможности. Если глава Тайной канцелярии наткнётся случайно на мои выпуклые мягкие места, то несдобровать мне. Хоть я и перетянула тканью грудь, но рисковать не стоит. А не сделай я этого… Ох, даже подумать страшно.

— Если бы ты что-то натворил, уже сидел бы за решёткой, — резко оборвал мои причитания герцог и засунул брыкающееся тельце в карету.

Следом сел сам, придавив меня к сидению. Отодвинулась от него подальше, делая вид, что жутко обижена на подобную несправедливость. Ехали мы молча. И вот несколько минут тряски, и Саблер уже затаскивает мою неудобную, вырывающуюся тушку к себе в кабинет.

— Он? — спросил, как только закрыл за нами дверь.

— Он! — ответил радостно тот самый рыжий, что кормил меня пирожками.

На этот раз, кажется, я попала…

— Я ж говорил, глазищи одни, — продолжал добрый «рыжик» с восторгом.

Меня тут же накрыло холодной волной страха повторно. «Неужели линзы выпали?», — поморгала. — «Нет, всё на месте». Моя маскировка не должна меня подвести. Сегодня это карие невыразительные глаза, макияж изменил немного их очертания, серое лицо с угловатыми чертами под слоем дорожной пыли, дабы не заметен был сам грим. Тут главное, чтобы они не придумали меня умыть и кепку не снимали.

— Ну что, будем чистосердечно признаваться? — неожиданно ворвался в мои размышления грозный голос главы Тайной канцелярии.

— Это чего же? Я ничаго такого не делал, — возмутилась я совершенно натурально, неправильно употребляя и коверкая слова, подражая говору беспризорников.

— А не такого что делал? — тут же ухватился за оговорку герцог.

— Ничаго. Вообще ничаго не делал, — и с показной бравадой, как только меня выпустили из захвата, развалилась на стуле, закинув ногу на ногу. — Иду себе тихонько, никого не трогаю, а тут дяденька хвать меня за шкирятник и сюда в контору.

— Видишь, Аден, — издевательским тоном обратился герцог к своему рыжему другу. — Он ничего не делал, а мы его сюда…

— Как же так, некрасиво, — в разговор вступил рыжик, обращаясь ко мне. — Я тебя тут пирожками кормил, за хорошего человека принял, а ты письмо стащил. А теперь заливаешь, что ничего не делал.

— Какие пирожки? Какие письма? Я-то и буков не знаю, и читать не умею… Путаете вы меня с кем-то, дяденьки…

Но договорить я не успела, герцог неожиданно вплотную подошёл ко мне и навис грозной скалой. Сердце пропустило один удар, а потом застучало в сумасшедшем ритме. Меня кинуло в холодный пот, а по телу пробежал целый табун мурашек. Как-то сразу моя поза стала ужасно неудобной, захотелось ножки вместе поставить, как прилежная леди, и ручки на них сложить. Усилием воли заставила себя не менять положения, только голову пришлось задрать вверх, чтобы видеть лицо Саблера.

— Послушай, малец, это мы с тобой пока по-хорошему разговариваем, но наше терпение не безгранично, будешь и дальше изворачиваться и врать, никто с тобой церемониться, не станет. В застенках Тайной канцелярии, уж поверь мне, разговорить сможем любого, — голос добрый и ласковый, а в глазах такой лёд, что меня прямо пробрало до костей.

Сразу как-то поверила, что он не просто пугает. Вдруг захотелось всё ему выложить, как на духу. Ой, бедная Лиска… Они же уверены, что перед ними мальчишка, а я ведь нежная дама, и к боли непривычная. А дома так хорошо и уютно, и кто ж меня дёрнул гулять сегодня по улицам. Заточат, бедненькую, в застенки этого каземата, и поминай, как звали. А я столько планов построила, Лизетту вот раздразнила, помолвку почти расстроила… А теперь все это может и не понадобиться.

— Да чего я сделал? — прошептала хрипло, во рту вдруг пересохло, язык перестал слушаться, мысли лихорадочно метались, ища выход.

— Тебе напомнить, — герцог приблизился вплотную так, что мы почти соприкасались носами, и я отчетливо разглядела легкую небритость на его щеках, а потом мы встретились глазами.

Взгляд его, казалось, проникал в мои самые глубинные глубины, и я ощущала себя мышью перед удавом. Захотелось зажмуриться и забиться в норку. Нет, я не смелая героиня красивого романа, я — маленькая трусливая лисичка.

Может он и, впрямь, обладает какой магией, потому как неожиданно для себя начала говорить.

— А шо такого? Я только письмо занёс…

— С этого места поподробней, — его сиятельство чуть отодвинулся, а мне даже дышать стало легче.

— Иду я, значит, никого не трогаю, а тут, бац, подъезжает карета, красивая такая, — вру самозабвенно, делая вид, что напрягаю память, а на самом деле напрягая смекалку и включая фантазию.

— Какая карета, что за герб?