Охота на Лунина

Она одарила Лунина еще одной застенчивой улыбкой, а затем быстро оглянулась на дверь.

– Если вы скажете, я могу уйти. У вас же, наверное, все по системе. Вы ведь не в случайном порядке нас вызываете?

– Нет, конечно, – энергично замотал головой Лунин, – в смысле, что да, система обязательно должна быть.

– Тогда я пойду? – она коснулась ручки двери кончиками пальцев.

– Зачем? Оставайтесь. Любая система допускает некоторые отклонения от первоначальной, – Илья быстро ущипнул себя за кончик носа, пытаясь найти подходящее слово, – конструкции.

– Тогда я присяду? – Наташа перевела взгляд с двери вначале на Илью, а затем на пустующее кресло.

– Конечно, – великодушно разрешил Лунин, – присаживайтесь. Это очень хорошо, что вы пришли.

Он сам, на этот раз медленно, стараясь ничего не задеть, опустился в кресло и уставился на младшую дочь Фильченко. Та, удобно устроившись напротив Ильи в свою очередь с любопытством разглядывала следователя.

– Ну? – первой нарушила молчание Наташа. – Мне кажется, вы должны задавать мне какие-то вопросы.

– Да, вопросы, – спохватился Лунин, – вопросов у меня к вам много. Вот выбираю, с чего именно нам начать. Для начала, если можно, расскажите о ваших отношениях с отцом. Насколько я понимаю, человек это был достаточно сложный.

– Сложный? – в Наташином голосе слышалось откровенное непонимание. – Почему вы так говорите? Ничего сложного в отце не было. У него было несколько правил, которым он всегда следовал, и ничего более. Может быть, кому-то было сложно принять эти правила.

– Но не вам? – уточнил Лунин.

Еще одна улыбка послужила наградой за его проницательность.

– Я всегда его хорошо понимала.

– Это хорошо, когда в семье такое взаимопонимание, – одобрил Илья, разглядывая женщину, муж которой проиграл ее же отцу в бильярд сумму, отдать которую не смог бы при всем желании. Вот только было ли оно, это желание? Интересно, что об этом думает сама Наташа. Ах, да, она ничего об этом думать не может, поскольку ничего про эту историю не знает. Хотя, люди ведь частенько думают о том, чего на самом деле в природе нет и никогда не было. Например, о драконах. Или о гномах. Или о гномах, сражающихся с драконом. Книги пишут, фильмы о них снимают. Лунин вздохнул и попытался вернуться из несуществующего мира к реальности. – А ваш супруг, он тоже принимал все правила Игоря Владимировича?

– Андрей? – Лунину показалось, что возникшая пауза была чуть дольше, чем того требовала Наташина манера речи. – Могу сказать вам, что Андрей ладил с папой гораздо лучше большинства его родных детей.

– Угу, – коротко отозвался Лунин, придя к выводу, что под меньшинством в данном случае Наташа имела ввиду именно себя, – я слышал, у них даже было общее увлечение.

– Вот вы о чем, – лицо девушки, до этого выражавшее лишь любопытство, смешанное с доброжелательностью, в одно мгновение ожесточилось, теперь, наконец, она стала похожа на человека, не так давно предлагавшего надеть на Яну наручники и отправить ее в дальнее, но не очень комфортное путешествие по просторам Родины, – я так понимаю, братцы уже успели напеть вам о проигрыше Андрея.

– Самую малость, – успокаивающе выставил ладони вперед Лунин, пытаясь понять, о каком именно проигрыше сейчас идет речь, – будет лучше, если вы сами мне все расскажете подробнее.

– А что там рассказывать? – возмутилась Наташа. – Ну проиграл Андрей отцу тысячу евро. В конце концов, какое это имеет отношение к убийству? Вся эта история была уже довольно давно, и с долгом мы рассчитались.

– Вы абсолютно правы. Это, – Илья положил руки на стол, – никакого отношения к убийству не имеет. Вы можете быть абсолютно уверены.

– А вот и кофе, – в кабинет плавно вплыл прямоугольный, поблескивающий сталью поднос, вслед за которым показалась улыбающаяся Мария Геннадиевна.

Бросив быстрый, как показалось Илье, недовольный взгляд на Наташу, домработница склонилась к столу. С подноса на стеклянную столешницу один за другим перекочевали белоснежная чашка с черным ароматным кофе, блюдечко с нарезанным тонкими ломтиками лимоном, небольшая сахарница, тарелка с тремя аппетитно пахнущими сыром и ветчиной бутербродами и, наконец, пузатый бокал, на две трети наполненный, как пишут в протоколах, жидкостью янтарно-коричневого цвета с характерным запахом коньяка.

– Я же только кофе просил, – сглотнул моментально наполнившую рот слюну Лунин.

– Яна Григорьевна распорядилась, сказала, день у вас очень напряженный, – объяснила Красильникова и вновь бросила короткий взгляд на Наташу. – Может быть вам чайку принести, Наталья Игоревна?

– Спасибо, я как-нибудь потом, – Наташин голос прозвучал холодно, – в более подходящей обстановке.

– Тогда я пойду? – Мария Геннадиевна вновь не мигая уставилась на Лунина, всем видом давая понять, что она понимает, кто в этом кабинете сейчас главный.

– Да, конечно, – кивнул Илья и торопливо добавил, – спасибо большое, особенно за бутерброды.

– Я передам Яне Григорьевне, – размеренно отозвалась Красильникова и, прижав поднос к груди, покинула кабинет.