Охота на Лунина

– Да. – Илья вспомнил, что, вернувшись из Одинска, удалил телефон Шестаковой только из избранных. – Я позвоню, обязательно позвоню.

– Лунин! – Окинув цепким взглядом вестибюль, Дмитрий Романович без труда приметил массивную фигуру следователя. – А что это ты с портфельчиком? Неужто домой смыться решил пораньше? Или как?

– Или как, – отрезал Лунин, кивнув в сторону удаляющейся Шестаковой, – с адвокатом встречался, документы кое-какие забрать надо было, вот портфель и взял, чтоб потом в руках не нести.

– А чего здесь встречаешься? – подозрительно прищурился Хованский. – Тебя что, из кабинета выселили?

– Спешит она очень, – быстро нашелся Илья, – просила спуститься.

– Ну, ясно, галантность проявляешь. – Удовлетворив любопытство, Дмитрий Романович несколько подобрел. – Вот что, Илюша, через пять минут жду всех в моем кабинете. Я сейчас Светке скажу, она по коридору пробежится, но и ты, коли уж мне попался, предупреди соседей, чтоб все покучней подходили.

– Непременно, Дмитрий Романович, сделаю. – Илья с грустью подумал, что звонить Сережке Ракитину – приятелю, работавшему в соседнем кабинете и сбежавшему с рабочего места еще полчаса назад, смысла уже не имеет, все равно так быстро вернуться назад он не сумеет.

Десять минут спустя Лунин в компании немногочисленных коллег, к своему счастью не успевших покинуть здание следственного управления, сидел в кабинете Хованского, выслушивая грозные тирады, одна за другой изливающиеся изо рта возмущенного руководителя. Сказать по правде, Лунин только делал вид, что слушал, старательно вздрагивая при каждом, особенно яростном вопле, и кивая в такт очередной паузе между угрозами и проклятьями в адрес отсутствующих. На самом деле Илья, как это с ним часто случалось, был погружен в глубокие, не имеющие никакого отношения к происходящему размышления. Результатом этих размышлений явился извлеченный из кармана брюк смартфон, в котором в самый разгар не имеющего никакого смысла совещания Лунин добавил новый контакт в раздел «Избранные». Полюбовавшись обновленным списком, Илья еще немного подумал и переименовал контакт. Запись «Шестакова И.» исчезла, а вместо нее появилась другая, менее официальная – «Ириша».

Да, август определенно был удачным месяцем, очень удачным. Один только лунинский день рождения чего стоил. Хотя поначалу Илье казалось, что все могло складываться и удачнее. Выходя из кабинета Хованского, Илья, осчастливленный генеральскими поздравлениями и литровой бутылкой «Хеннесси», наткнулся в приемной на высокую широкоплечую женщину, Анастасию Павловну Короткову – старейшего, или, как она сама себя называла, опытнейшего во всей области следователя, чей могучий, раскатистый контральто с годами только усилился, хотя и приобрел некоторую хрипловатость.

– Именинник! – Раскинув руки, Анастасия Павловна на мгновение уподобилась статуе Христа, возвышающейся над далеким южноамериканским городом. Лунин почувствовал мимолетное желание пригнуться, чтобы казаться чуть ниже, поскольку при всех своих гренадерских кондициях и высоких каблуках, от которых Короткова не отказывалась, даже разменяв седьмой десяток, до ста девяносто шести сантиметров лунинского роста пары сантиметров ей все же не хватало.

– Анастасия Павловна. – Склонив голову, Илья ткнулся щекой в дряблую, обильно присыпанную пудрой щеку, изображая некое подобие поцелуя.

– Я тебя поздравляю, – пророкотала статуя, – искренне. Хоть ты, конечно, и засранец, – Короткова многозначительно покосилась на пустующее Светочкино кресло, – но все же мужик хороший. Да и следователь неплохой.

– Ну что вы, со старой гвардией не сравниться. – Работая с Анастасией Павловной уже не один год в одном здании, Лунин знал правильные ответы на все традиционные фразы, из года в год звучащие от руководства и более опытных сотрудников.

– А и не надо! Не надо на нас равняться! – Немного отстранившись, Короткова одобрительно взглянула на Лунина, а затем подставила под поцелуй другую щеку. – Вы, молодежь, должны быть лучше нас, стариков. Так что иди и будь лучшим. Иди, Лунин! – Последнюю фразу Анастасия Павловна выкрикнула столь громко, что Илье даже послышалось легкое дребезжание оконного стекла.

– Да уж, пойду, поработаю, – пробормотал Илья, потирая правое, особенно пострадавшее от поздравительных воплей, ухо.

Не успел он распахнуть дверь в коридор, как на пути его возникли два наполненных жидкостью неопределенного цвета граненых стакана в серебряных подстаканниках, поднос, на котором стаканы перемещались в пространстве, и Светочка, непосредственно перемещавшая поднос, а точнее мчащаяся с явным превышением допустимой скорости навстречу Лунину. В узком пространстве дверного проема возможности для маневра были ограничены. Применив экстренное торможение, Лунин успел остановиться, но этого оказалось недостаточно, чтобы избежать столкновения.

– Ой, – испуганно произнесла Светочка, угодив подносом Илье прямо в грудь чуть ниже застегнутой верхней пуговицы на кителе.