Охота на льва. Русская сова против британского льва!

— Меня бы не отдали ему. Мой отец был знатный брамин… — бормотала с придыханиями танцовщица. — Я была посвящена Кришне, одиннадцать лет меня учили священным танцам… я блистала… И тогда офицер меня похитил…

— Ваш медведь, мадам! — почти в отчаянье воскликнул Давыдов.

Мишка, воспользовавшись тем, что вся компания с приоткрытыми ртами следила за маневрами танцовщицы, полез на стол.

Очень уж не хотела Мата Хари отрываться от чернокудрого красавца с белым локоном на лбу, но ей снова пришлось ловить медвежий поводок.

Давыдов не растерялся и кинулся к Элис Веллингтон.

— Мы должны увидеться, непременно должны! — воскликнул он, не боясь быть услышанным остальными — такой галдеж поднялся вокруг стола.

— Да, конечно! — прелестно порозовела англичанка. Они, не сговариваясь, схватились за руки и замерли, наслаждаясь секундами даже такой близости.

— Мы с Кэтрин остановились в «Метрополе». Бегите, мистер Давыдов! — произнесла Элис и на мгновение прижала денисовы руки к своей груди. — Да бегите же! Иначе она…

— Бегу!

Не попрощавшись с графиней, Денис пташкой вылетел из особняка, ибо ловля косолапого хулигана благополучно закончилась, и безумная дочь брамина вот-вот могла вспомнить о новом предмете своего обожания.

Напротив особняка стоял ярко-красный железный саркофаг на колесах — неимоверной длины «кадиллак». Опершись о его крышу, смотрел вверх, безошибочно определив окна маленькой столовой, великан — ростом более сажени и косая сажень в плечах. На голове его был сверкающий цилиндр, лихо, по-купечески, сдвинутый на затылок. Давыдов сразу опознал в златокудром детинушке настоящего русского купчину, способного душу вытрясти из собрата за медный грош и швырнуть миллион к ногам даже не балерины из «Мариинки», а провинциальной певички, сумевшей проникновенным романсом вышибить из него, пьяного, слезу. Да, именно такой орел и мог подарить танцовщице живого медведя.

Купчина с подозрением взглянул на Давыдова. Денис приосанился и задрал подбородок. «Рост — еще далеко не все», — безмолвно сказал он купчине этим решительным движением. Хвастаться же своей нечаянной победой над Матой Хари не рискнул — экие вон кулачищи, как два чайника.

Оглянувшись на всякий случай, Давыдов кинулся наперерез извозчичьей пролетке.

— Стой, братец! В «Метрополь», без ряды, только скорее!

— Не извольте беспокоиться, ваше благородие, садитесь!..

Следовало немедленно снять там номер, пусть даже дорогой. Деньги Голицын на эту авантюру выделил, и нужно их потратить не только с пользой для дела, но и себе в удовольствие.

Глава 2

Июль 1912 года. Санкт-Петербург

В этот день Голицыну не везло с самого утра. Сначала, как только пришел на службу, дежурный поручик Фефилов с плохо скрываемым злорадством сообщил, что группа капитана в полном составе слегла.

— Инфлюэнца! — притворно округлил глаза Фефилов. — Натуральная эпидемия…

«Скверно, — подумал Андрей, — совершенно некстати. Как раз когда нужны все, когда наконец появилась реальная зацепка по мистеру Рейли, я должен работать один?..» Расписавшись в журнале регистрации, он поднялся на второй этаж неприметного особняка на Шестой линии Васильевского острова, значившегося в городской управе как дом купца Бастрыгина. На самом же деле Бастрыгин не имел к строению никакого отношения, будучи коренным сибиряком и никогда не выезжавшим на запад далее Екатеринбурга. Но именно в этом здании с февраля 1912 года и расположилась штаб-квартира новой секретной службы Канцелярии Его Императорского Величества. Особняк выбирал из десятка предложенных сам глава новой организации, генерал-майор Александр Васильевич Соболев.

Голицын прошел мимо его кабинета в самый конец коридора и толкнул тяжелую резную дверь с медной табличкой «Б.Л. Вяземский». В крохотной приемной перед кабинетом начальника пятого управления (внутренней безопасности) умещался лишь стол адъютанта, сейф с рабочими документами и пара стульев для возможных посетителей. Хотя, сколько помнил Андрей, шеф никогда никого не мариновал в приемной, а сразу приглашал в кабинет.

Князь Борис Леонидович Вяземский был старшим сыном знаменитого генерала Леонида Дмитриевича Вяземского, героя обороны Шипки во время последней Русско-турецкой войны, и однокашником Голицына по Академии Генштаба. Правда, учились они в разных группах — Андрей по военной контрразведке, а Борис стажировался на авиационном курсе. Потом их пути разошлись, и когда год назад Голицына вызвали в кадровое управление Генерального штаба и предложили перейти на работу в СОВА, капитан, узнав, что его новым начальником станет товарищ по учебе и молодецким кутежам, не колеблясь, согласился.

— Господин подполковник у себя? — спросил, поздоровавшись, Андрей у адъютанта, совсем еще юного поручика.

— Так точно, господин капитан! Вас ожидает. Дважды уже интересовались…

— Ну, так доложите, что капитан Голицын прибыл.