Охота на льва

– А как же тогда…

– А вот этого, моя дорогая, тебе пока знать нельзя, – сказал Артуро, придвигая к Эмме фарфоровую чашку с тончайшим золотым узором. Эмма присмотрелась: переплетенные ветви бересклета, волки, лоси – герб прежнего государя. На нынешнем лосей сменил золотой лев с длинной гривой. – Лучше расскажи о своих изысканиях по нашему общему вопросу.

А вот теперь Эмме стало по-настоящему страшно. Несколько минут она молчала, пытаясь собраться с духом. Артуро с видимым удовольствием наблюдал за тем, как менялось выражение ее лица, и не говорил ни слова.

Если раньше Эмме была безразлична собственная судьба, то теперь, когда прошло время и она смогла успокоиться, ей хотелось жить. Очень хотелось. Вспоминая о своем прежнем желании броситься с моста в реку, она испытывала жгучий стыд.

– Он молод и обеспечен, – промолвила Эмма, изрядно отпив из чашки и сумев-таки совладать с собой. Как всегда, ее спасала хорошая история – а уж эта была на удивление хорошая. – Не женат, живет один в собственном доме, без прислуги. Я говорила со специалистами с кафедры душелечения: так вот, они предположили, что у убийцы рыжих дев есть целый букет психологических проблем, – Эмма попробовала улыбнуться, но улыбка вышла какой-то жалкой. Артуро понимающе кивнул.

– Что-то в этом духе мне и приходило в голову, – сказал он. – Продолжай.

– Он убивает их не просто так, – сказала Эмма. – Я обнаружила между жертвами определенную связь. Сперва мне казалось, что ее нет, но потом… Все они, видишь ли, так или иначе посягали на власть. Поэтому, если говорить о мотивах, то он наказывает их за предательство. Каждая из них так или иначе предала свою страну. Если искать их вину, то вот она. Я начала с Мариты Стерх: она покушалась на государя. Вельта Браня была вдовой генерала Брани, который перешел на сторону амьенцев во время войны. Вера Вельд написала книгу о партизанском движении… противоречивая книга, подробно описывающая, что эти партизаны делали с пленными. Не слишком красивый образ народных героев. И дальше все в том же духе. Если нужно, то я оставлю вам подробное досье на каждую жертву. То, что они рыжие, – скорее всего, связано с каким-то неприятным эпизодом из прошлого. Сюда не укладываются только случаи Хелы Струк и Милы Квиточек. Хела была простой библиотекаршей, к тому же светловолосой, а Мила – самой обычной проституткой, только что из деревни. Казалось бы, какая уж тут антигосударственная деятельность… А потом я нашла свидетелей.

Артуро вопросительно изогнул левую бровь. Неспешно размешал в чашке сахар.

– Свидетелей чего?

– Его опознала мастерица гильдии проституток, хозяйка Милы. Опознала и показала капитану Кричу во время недавних беспорядков. А Крич узнал его и решил не усложнять себе жизнь. Он и мне-то об этом рассказал только под давлением. Пришлось пригрозить, что в противном случае я предам огласке ряд его тайных делишек.

Артуро улыбнулся самым обворожительным образом и придвинул к себе поднос с хлебом и банку джема.

– Продолжай, – сказал он. – Это становится интересным.

Эмма вздохнула и спросила – словно бросилась в темную ледяную воду:

– При чем тут библиотекарша и проститутка? Почему ты убил их?

Артуро даже не изменился в лице. Безразлично пожал плечами, отпил кевеи.

– Хела Струк продала чертежи дирижабля покойному амьенскому послу. А эта деревенская девочка… Должно же быть у джентльмена развлечение? Впрочем, шучу: я убил ее, чтобы дать тебе зацепку.

Эмма ощутила пронизывающий жестокий холод – будто чья-то ледяная рука проникла в ее живот и принялась неторопливо перебирать внутренности. Артуро молчал, рассматривая свою собеседницу с лукавым интересом.

– Аврута рассказал, что выписывал тебе новые лекарства, – промолвила Эмма, чувствуя, как немеют губы. – Успокоительные и от бессонницы. Они помогают?

– Да, немного помогают, – кивнул Артуро, – но все равно это сильнее меня.

– Я хочу жить, – вымолвила Эмма. – Я хочу жить, я не делала тебе ничего плохого… Зачем ты меня в это втянул?..

Озноб прошел, и теперь на нее навалилась вязкая парализующая слабость. Будь Эмма чуть больше осведомлена о свойствах традиционных аальхарнских ядов, она бы узнала действие фумта в сочетании с настойкой клета.

– Мне нужно остановиться, – спокойно произнес Артуро. – Я прекрасно понимаю, насколько болен, но лекарства доброго Авруты тут не слишком помогут.

– И что ты предлагаешь? – спросила Эмма. – Мне никто не поверит. Тебя никогда не арестуют. Я могу найти сотню свидетелей и улики, но это не поможет. Крич запрет в тюрьме очередного уголовника, а ты будешь сидеть тут и пить кевею.

– Ну разумеется, – согласился Артуро. – Мое положение дает мне определенные преимущества. Например, позволяет мне близко общаться с такими красивыми и умными девушками, как ты. Знаешь, мне действительно стало легче. Я тебе очень признателен.

В носу закололо. Эмма провела рукой по лицу и увидела на пальцах кровь. Ничего другого она и не ожидала, но сердце все равно глухо стукнуло и замерло от осознания того, что она умирает.