Охота на мачо

Сидько оказался на месте. Гуров узнал об этом еще от вахтера, пожилого словоохотливого мужчины с седыми, уложенными на косой пробор волосами. В лифте полковник поднялся на четвертый этаж и зашагал по коридору направо. Сотрудники редакции деловито сновали взад-вперед по каким-то своим профессиональным делам. В руках у некоторых из них Гуров заметил сегодняшний свежий номер газеты «Столичный вестник». Было бы очень удивительно, если бы в нем не оказалось статьи Сидько, посвященной тому, как вчера был обнаружен труп одной из пропавших девушек.

«Отдел криминальных новостей» – гласила табличка на двери, и полковник решительно переступил порог помещения. Кроме Владимира Григорьевича, занимавшего место у окна, в кабинете присутствовали еще трое его коллег. Двое мужчин в возрасте Гурова и женщина лет тридцати. Сидько, не поднимая головы, волосы на которой, как всегда, торчали в разные стороны, азартно постукивал по клавиатуре, выдавая на экран текст какого-то очередного скандального шедевра. Гуров приблизился к столу журналиста и остановился, тактично откашлялся, привлекая внимание.

Сидько оторвался от своего занятия, энергичным жестом сдернул с переносицы очки, узнал Гурова и, ухмыльнувшись, щелкнул мышкой, свернув на экране монитора окно с набранным текстом. Видно, ему не хотелось, чтобы кто-то оценивал его еще не завершенную работу.

– Господин сыщик! – Владимир подергал зачем-то мочку своего левого уха. – Вы опять по мою душу? Недостаток информации? Что вы хотите узнать? Не нашел ли я еще труп своей дочери? Я разнесу ваше управление в пух и прах, если такое случится.

– Какой смысл сыпать угрозами? – невозмутимо парировал Гуров и, не дождавшись приглашения журналиста, сел на пустующий стул справа от рабочего места Сидько.

Несколько секунд Владимир молча смотрел на своего оппонента. Кадык мужчины нервно дернулся, а глаза сошлись в подозрительном прищуре. Гуров вдруг почувствовал, что перед ним не только криминальный обозреватель столичной газеты, но и раздавленный внутренним страхом за свое чадо отец. Хотя Сидько всегда и во всем старательно пытался скрыть от посторонних взглядов эту свою чисто человеческую сущность.

– Скажите, Гуров, – он выдержал испытание, и интонации нисколько не изменились, – есть хоть какой-то шанс, что Света жива? Или это утопия?

Он сам давно ответил себе на этот вопрос. Гуров знал, что, несмотря ни на что, Сидько – профессионал и далеко не первый год работает обозревателем криминальных новостей. Но одно дело – вести беседы на эту страшную тему с самим собой, и совсем другое – услышать мнение со стороны.

– Я не гадалка, господин Сидько. – Полковник тоже был объективен. – Смерть Татьяны Прыткуновой подтверждает брошенный вами месяц назад слух о серийном маньяке… Но это еще не значит, что ваша дочь попала ему в руки. Я не очень верю в совпадения, но еще меньше я верю непроверенным фактам. Доказательств недостаточно.

– Труп Светы стал бы таким доказательством? – с неприкрытым вызовом бросил Владимир.

Полковник не ответил на его вопрос. Между мужчинами лежала сейчас непреодолимая пропасть. Светлана Сидько была первой из пропавших девушек, и Гуров работал сейчас на то, чтобы предотвратить дальнейшие действия преступника, а не исправить уже содеянное им. Это было выше его возможностей. Владимир, напротив, мечтал, чтобы время повернулось вспять, и эта его мечта действительно была утопией.

– Нам кажется, что мы напали на след, – после непродолжительной паузы сказал оперативник.

– Кажется?

– Да. Кажется. – Гурову ничего не оставалось в этой ситуации, как проигнорировать насмешливый тон журналиста. – У трех девушек, включая и покойную Татьяну Прыткунову, незадолго до их исчезновения наметились романтические отношения с молодым человеком. Возможно, это разные люди, а возможно, одно и то же лицо, что уже само по себе, как вы, должно быть, понимаете, могло бы служить ключом к разгадке и появлению на горизонте реального подозреваемого. В двух случаях из трех молодого человека не видел никто, кроме самих исчезнувших девушек. В третьем случае имеется свидетельница, давшая нам описание кавалера. Как раз кавалера Татьяны, кстати. Взгляните, Владимир Григорьевич.

Гуров выудил из внутреннего кармана пиджака листок бумаги с фотороботом мужчины. Лист перекочевал из пальцев оперативника в руки журналиста, и Сидько вновь нацепил на нос свои очки.

– Вам не знакома эта личность? – спросил полковник.

Владимир разглядывал изображенное на бумаге лицо довольно долго. Дергал мочку уха, скреб пальцами подбородок, подносил листок к свету, падавшему из окна. Крячко был прав. Знакомых мужского пола у Светланы хватало с избытком. Сидько, наверное, пытался воссоздать в памяти образы всех тех, кого он помнил, но задачка была не из легких. Наконец он оставил это занятие.

– Не могу припомнить никого похожего, – признался он, и в его голосе вроде бы как скользнули виноватые нотки. – Я могу оставить фоторобот себе? Возможно, я вспомню и…