Охота на мачо

– Ну, как это объяснить, – замялся Черкасов. – Армия его сломала. Сейчас ведь армия уже не та, что раньше. Сами…

– Знаем, – опередил его Крячко, бросая под ноги истлевший почти до фильтра окурок и приминая его носком ботинка.

– Вот я и говорю. – Старлей вздохнул. – Ничего путного из Сергея не выйдет уже. Руку готов дать на отсечение.

– Целую руку? – прищелкнул языком Крячко. – Да ну!

– Точно вам говорю. – Собеседник не уловил сарказма ни в словах, ни в интонациях оперативника. – Великовозрастный бездельник. Повеса. Таких сейчас пруд пруди. В это время он должен быть дома. Родители на работе, а Сергей наверняка валяется себе перед телевизором и в потолок поплевывает. Статью-то за тунеядство у нас отменили. А жаль. Очень даже жаль…

– И что же, он никогда из дома не выходит? – Гуров уже достиг нужного подъезда, остановился и обернулся к бредущим в двух шагах позади него Крячко и Черкасову.

– Почему не выходит? – Участковый вроде бы даже обиделся за своего подопечного. – Еще как выходит, товарищ полковник. Но поздним вечером. Может так загулять, что и до утра не вернется. Потом целый день отсыпается… Это у него охотой называется.

– Охотой?

– Ну, в смысле, на женщин. Соседка рассказывала. Дескать, Сережка не столько поисками работы занят, сколько поисками второй половинки. Девушки. А сам так и говорит: «Я на охоту пошел».

Черкасов гаденько так хохотнул, но лица Гурова и Крячко остались серьезными и непроницаемыми. Даже в некотором смысле каменными. Словосочетание «охота на женщин», применительно к потенциально подозреваемому убийце и насильнику прозвучало для сыщиков как предательский удар в спину. Щека Станислава нервно дернулась. Старлей, хлопая глазами, недоуменно взирал на сотрудников угро.

– Я что-то не так сказал? – спросил он, облизывая тонкие синие, как у мертвеца, губы.

– Вы знаете, в чем подозревается ваш Сергей Антонов? – атаковал собеседника Гуров.

– Нет. В чем?

– В убийстве четырех молоденьких девушек.

Черкасов сглотнул.

– Такая вот версия, – резюмировал Гуров. – Пока. Ну, ладно. Пошли, Стас. И вы тоже, старлей.

Они втроем зашли в подъезд. Квартира под номером четыре располагалась на первом этаже. Гуров вышел вперед и решительно надавил кнопку звонка. Справа от него встал Крячко. Старший лейтенант Черкасов старался не высовываться вперед и отирался где-то за спиной оперативников. Прежде ему не доводилось сталкиваться с делами об убийствах, и он слабо представлял себе, как стоит вести себя в подобных случаях. Что надо делать? Черт его знает, какие мысли в голове у опасного преступника! А что, если Антонов окажется вооружен? Возможно, первый раз в жизни участковый пожалел о выбранной в свое время профессии. Потолковать с жильцами, принять заявку на дебошира Рустамова из пятьдесят восьмой квартиры, сделать внушение семье алкоголиков Кончаловичей – все это куда ни шло. Не такие уж и обременительные дела. Но убийца! Четырех девушек!

Выждав непродолжительную паузу, Гуров позвонил еще раз. В глубине квартиры послышались неторопливые шаги. Полковник слегка ушел в сторону, рука нырнула за отворот пиджака. Крячко напрягся всем телом, как готовый к броску гепард в момент охоты. Шаги замерли по ту сторону двери. Тишина.

– Кто там? – донесся до слуха работников правоохранительных органов чуть сипловатый голос обитателя квартиры.

Гуров обернулся к Черкасову и чуть заметно качнул головой. Участковый откашлялся.

– Милиция! – стараясь соответствовать порученной ему миссии, гаркнул он, но получилось не так грозно, как хотелось. – Открой дверь, Сергей!

На некоторое время в квартире повисла новая гнетущая пауза. Антонов что-то обдумывал. Наконец он спросил:

– Анатолий Викторович? Вы, что ли?

– Я это, я, – уже спокойнее и естественнее произнес Черкасов. – Открывай давай!

– А почему я вас в глазок не вижу? – задал провокационный вопрос парень.

Старлей опрометчиво под воздействием сиюминутного импульса двинулся было вперед, но Гуров перехватил его за руку чуть выше локтя. Антонов, без сомнения, что-то заподозрил. Да и не станет так вести себя человек, у которого все в порядке с совестью. Полковник почти физически ощущал сочившиеся через дверь флюиды животного страха и отчаянной готовности на какой-нибудь неправомерный поступок.

– Ты же не ребенок, Сергей. – Гуров взял инициативу в свои руки. – Открой дверь. Я – полковник Гуров из уголовного розыска. Нам надо поговорить, и дело чрезвычайно серьезное.

– Из уголовки? А какой ко мне интерес?

Гуров прислушался. На последних словах голос Антонова зазвучал чуть глуше, будто он отступил от входной двери на пару шагов назад. Похоже, что подозрения опытного оперативника оправдывали себя на все сто.

– Хватит ломаться! – жестко изрек полковник. – Не девочка же! Открывай, или мы взломаем дверь.

Попутно Гуров переглянулся с Крячко и на пальцах объяснил соратнику суть дальнейших действий. Может, его жесты и были непонятны для Черкасова, но Стас понял сразу. За считаные секунды он преодолел шесть лестничных ступеней и оказался у выхода из подъезда. Бесшумно, по-кошачьи, выскользнул на улицу.