Охота на мамонта-2. Раскаленная крыша

– А деньги?

– Господи, о чем ты все время говоришь? Еще слово, и я поверю Ворчуну, что ты неисправим.

– Но это утопия. Так живут дикари. Вы похожи на них.

– Ты сам был когда-то таким, пока не попал в свой мир. Ты воплощался не однажды, и каждый раз хотел писать картины или быть звездочетом, эскулапом, чтобы спасать от недугов тела людей, пекарем или поэтом. Все это достойные занятия. А попав туда, немножко об этом забыл, но до этого был таким же, как мы…. Хочешь знать, кем ты хотел стать в этой жизни?

– Я? – вздрогнул он. – Не знаю, – он действительно не знал, хотел ли он это знать.

– Кузнецом, – не дождавшись ответа, сказала она.

– Ну, знаешь ли…

– Да! Ты хотел ковать из железа прекрасные изделия, создавая произведения искусства, и дарить их людям.

– Дарить?

– А чем ты занимаешься там?

– Ха!.. Занимаюсь… Металлом и занимаюсь, – с удивлением сделал он для себя открытие.

– А что такое металл?

– Железо. Твое чертово железо.

– Как оно выглядит?

– Как выглядит? Болванки, арматура, листы жести.

– Это красиво?

–. Какое к чертям – красиво? Мне наплевать. Я продаю его людям. Не до красоты.

– Продаешь? Я поняла. Просто железо. Как ты сказал – просто металл…

– А кем собираешься стать ты? Какую красоту наваять? Будешь писать стихи или петь песенки, играть на детских утренниках Снегурочку или пиликать на скрипке?

Юна на мгновение задумалась, став серьезной. Было понятно, что она много думала на эту тему, и знала ответ. Наконец девушка произнесла:

– Хочу стать женщиной.

– И все?

– Ты думаешь, этого мало?

– Все люди – или мужчины или женщины. Это слишком просто. А как же искусство, творчество, балалайки?

– Быть женщиной…

– Тоже искусство?

– Да.

И как-то просто добавила:

– Хочу быть женщиной и просто любить.

– Подожди, ты хочешь стать представительницей древн…

– Идиот! – он впервые от нее слышал такое.

– А ты несмышленый младенец, который сам не понимает, что говорит, – засмеялся он, совсем не обидевшись. Он уже давно привык к странным выходкам этих людей, которые о жизни не знали ничего, хотя прожили ее уже не один раз. Видимо, в этом месте с ними что-то происходило, стирался опыт, мудрость прожитых лет, а на глаза надевались розовые очки.

– И когда ты туда отправишься, в свое любовное путешествие? Почему не ищешь себе никого, ходишь тут со мной, время теряешь.

– Я времени не теряю, – спокойно ответила Юна и как-то странно на него посмотрела.

– Девушка над тобой шефство взяла! А ты ее не стоишь, – послышался противный голос. Это был Ворчун, он неожиданно появился сзади, видимо подслушал их разговор и, конечно же, вмешался. Это человек был без комплексов. Что странно, он отличался от остальных, был единственным из этих особей, кто напоминал Илье нормального человека. Только отвратительного.

– Это правда? – удивился Илья. – Чем обязан такому вниманию?

Юна промолчала и почему-то покраснела.

– Неблагодарный, она жизнь тебе спасла! – горячо воскликнул Ворчун.

– Что? – поразился Илья, – это тем, что я тут оказался…

– Нет, не тем, другим, болван, – Ворчун заводился все больше, уже готов был обрушиться на него с отвратительной бранью…

– Так, все, хватит, – тихо, но твердо сказала Юна и все замолчали. Почему мужчины ее слушались, было непонятно. У нее был удивительный непререкаемый дар убеждения.

Наконец, Илья произнес:

– Ну, спасибо за внимание, не хочу оставаться в долгу, а хочешь, я прямо сейчас решу твою проблему? – спросил он девушку.

– Как? – не поняла она.

– Мы сейчас пойдем и отыщем тебе отличного младенца. Кстати, мы пока не ушли с Кутузовского. А то все ходим по каким-то окраинам. Пойдем в тот двор. Только ждать ничего не будем. Все сделаешь, как я скажу. Поняла?

– Не поняла.

– Не важно. Идем… А ты куда? – спросил он Ворчуна.

– Думаешь, доверю ее такому …, как ты?

– Так, все, пошли, осторожно – на проспекте много машин.

– Что? – хором спросили они и засмеялись.

– М-да, – пробормотал Илья и посмотрел на то место, где его сбили.

– Вот 26 дом. Здесь когда-то жили генсеки, с него и начнем. Пошли во двор. Там уже, наверное, толпа ваших собралась. Танцуют гопак.

Они зашли в арку, и Илья внимательно огляделся – по дорожкам шли настоящие люди, гуляли настоящие породистые собаки, мамочки, шикарно одетые, везли настоящие, дорогие коляски. Мир и покой – живи и радуйся, все это растекалось в туманной дымке, но почему-то четких изображений людей, к которым он теперь принадлежал, видно не было, и никакой толпы соискателей.

– Здесь живет не одна тысяча человек! – воскликнул он, – неужели ни у кого не должен появиться младенец?

Но в ответ тишина.

Вдруг он увидел парочку таких, как он, и быстро направился к ним.

– Ждите здесь, – строго бросил он через плечо. Скоро подошел к двоим особям мужского пола, которые робко переминались с ноги на ногу. Не было речей, конкурсов, соревнований. Они стояли и озирались.

– Мужики, здорово! – весело воскликнул он. – Чего стоим, кого ждем?

– Думаем.

– Ах “думаем”? Понятно! – он немного помолчал, вспоминая заветное слово, потом спросил:

– Когда?

– Прямо сейчас, – отозвался первый.

– Кто такие? Какая семья.