Охота на Мамонта

БЕЛАН. Значит вы хотите, чтобы я извинился? (Берет микрофон.) Мои дорогие сокамерники по телестудии! Многих из вас я очень часто называл телепузиками и поколением компьютерных олигофренов, а также поклонниками Джеки Чана и рекламными отморозками. Будучи истинным язычником, я тем самым всегда приносил и приношу жертву своим древним языческим богам: чур меня, спаси от таких коллег и сподвижников, которых можно назвать такими словами. В этом же зале, в котором вы сейчас сидите, я устраивал для вас лучшие кинопросмотры, приглашал самых интересных людей, которые только забредали в наш город. Я хотел, я желал, я жаждал, чтобы все вы не были жалкими обывателями, а хоть на сантиметр стали крылатыми людьми, чтобы ваша работа для вас стала действительно творчеством, чтобы то, что делаете вы, не мог никто не повторить, ни превзойти. Быть может, я не прав, желая всего этого, и тогда мне действительно нет прощения. Вы знаете, как меня тошнит от любых голосований и референдумов, как крайней степени человеческого скудоумия, но после пятнадцати лет работы с вами, я готов преодолеть собственное отвращение и обратиться к вашему коллективному мнению. Завтра же наша хозяйственная служба закупит в спорттоварах тридцать комплектов обыкновенных игральных шашек и каждому из работников будет роздано по две шашки: черной и белой. В ближайшую получку все вкинут в урну по шашке. Белая шашка будет означать «да», черная «нет». Если черных будет хоть на одну больше, я подаю в отставку и ухожу. Насчет герба с мамонтом — он будет висеть пока я здесь. У меня все. (Отодвигает микрофон прочь.)

ИРИНА. Ну что ж, до сих пор он был только гением, а теперь стал незри-мым, всезнающим и ужасным божеством. Все просто замечательно.

Звонок телефона.

БЕЛАН (снимает трубку). Командующий на проводе… Как?.. Ничего, я запомню, говорите… Все понял. Спасибо… Шлите на тюремные нары хорошие посылки, буду очень признателен. (Кладет трубку.)

МИХЕЙЧИК. Ну?

ИРИНА. Что?

ТАЯ. Опять?

БЕЛАН. В областную Думу попали какие-то неопровержимые документы. Создана специальная комиссия. Через два дня ее первое заседание. А вы говорите, что сейчас охоты на ведьм не бывает. Надо очень постараться и любая охота будет…

Пауза.

А почему никто не спрашивает, какие неопровержимые документы им попали?

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена первая

Уголок летнего кафе. Входят Леня и Официантка.

ЛЕНЯ. Я ничего не понимаю. Подходит какой-то хмырь и предлагает, чтобы я за деньги дал по физиономии Белану.

ОФИЦИАНТКА. А ты что?

ЛЕНЯ. А запросто, говорю.

ОФИЦИАНТКА. Все, можешь катиться от меня со своими кулаками.

ЛЕНЯ. Да погоди ты! Я уже и сам не хочу. И почему-то не просто дать по физиономии, а обязательно пощечину. А у меня рука в пощечину сложиться не может, только в кулак. Ну хорошо, тогда кулаком, говорит, но только не слишком сильно.

ОФИЦИАНТКА. Ты как с дерева свалился. Против него все наши городские власти.

ЛЕНЯ. А зачем тогда им я?

ОФИЦИАНТКА. А зачем им всегда такие безмозглые дураки.

ЛЕНЯ. По-моему, это ты звезда в «Кто тупее», а не я. Как это кулаком — и не сильно?

ОФИЦИАНТКА. Потому что тот, кому публично дали по лицу, никем никогда уже всерьез восприниматься не будет. Ты отказался?

ЛЕНЯ. Я уже деньги взял.

ОФИЦИАНТКА. Поздравляю. У нас с тобой все кончено.

ЛЕНЯ. Обожди ты! Твой Белан сто раз говорил, что мы сейчас без совести и чувства долга. Я ему поверил и не буду ничего выполнять.

ОФИЦИАНТКА. Молодец! Дай я тебя поцелую. (Целует и кричит.) Гена, закрывай кормушку. У меня отгул. Я в наш Капитолий, там сегодня заседание этой комиссии. (Официантка и Леня уходят.)

Входят Михейчик и Ирина.

ИРИНА. Ну, как дела?

МИХЕЙЧИК. Две новости: одна плохая, другая очень плохая.

ИРИНА. Ну?

МИХЕЙЧИК. Результаты голосования. Из трехсот пятидесяти шашек только две черные. Догадайся с одного раза, чьи это.

ИРИНА. А очень плохая?

МИХЕЙЧИК. Белан через полгода станет молодым папой.

ИРИНА. Почему же это очень плохо? Ну, а насчет комиссии?

МИХЕЙЧИК. Все, как заказывали, мэм. Он нарушил два золотых правила на тиви: не трогай евреев и голубых. Теперь все просто так не успокоится.

ИРИНА. А где это у него было про голубых?

МИХЕЙЧИК. Не думай, что только ты такая запасливая. Другие тоже владеют чистописанием. Как-то одна дура его спросила: а правда ли, что вы голубой? Он ответил: я надеюсь, что это счастье у меня еще впереди, дайте мне сначала с женщинами как следует разобраться.

ИРИНА. И это все?

МИХЕЙЧИК. А тебе мало? Вчера разговаривал с одним французом о Белане. Тот сказал, что, конечно, свобода слова это величайшее достижение цивилизации, но только не для русских, потому что даже из этого вы способны сделать черт знает что. Между прочим председателем назначили Мохову Полину Сергеевну.

ИРИНА. Обрадовал! Для него любая женщина — это недоразвившийся мужчина. Ей ему на пятнадцать минут хватит.