Охота на маршала

– Согласен, – кивнул Павел. – Вот первая по-настоящему здоровая мысль, услышанная от тебя, Ванька. Насчет же обвинений мыслю просто. Анна – жена. Она имеет полное право принести своему Гонте передачу. Учитывая, что он не человек с улицы, а, на секундочку, начальник милиции, есть шанс получить личную свиданку. Там-то Анна и спросит, что предъявили. Вот ситуация частично и прояснится.

– Сам же мог додуматься, – проворчал Борщевский, имея в виду себя. – Аня, он дело предлагает. Ни у кого из нас такой номер не пройдет. У тебя должно получиться.

– Я и без того собиралась к Мите пробиваться! – подхватила Анна.

– Ну вот, значит, получаешь боевое задание, – усмехнулся Соболь.

– И если там все шьют белыми нитками – садись писать письмо товарищу Сталину, – серьезно сказал Иван. – Он должен знать, в конце-то концов, какие безобразия и самовольства тут у нас творятся!

Не удержавшись, Павел покрутил пальцем у виска.

– Понял?

– Нет, не понял. – Борщевский говорил уверенно. – Мы с тобой управу ни на Аникеева, ни на Коваля не найдем. Над ними руководство есть. Просто никто пока не сигнализирует.

– Слушай, Ваня… Извиняюсь, конечно… Хочешь – попробуй мне после такого даже в рожу заехать… Я тут слыхал, ты с водкой крепко подружился в последнее время? Мозги часом не пропил?

Борщевский не заставил себя ждать. Резко вскочил с дивана, сжал кулаки, двинулся на Павла. Но на плечах у него с коротким отчаянным криком внезапно повисла Анна, и это охладило Иванов пыл. Пальцы разжались. Сунув руки глубоко в карманы потертых галифе, он попытался сохранить хотя бы видимость спокойствия:

– Я тебя, кажется, уже как-то по-хорошему просил: прекращай эти свои разговоры и намеки в адрес товарища Сталина. Одно дело – Гонту забрали, и совсем другое…

– Черт! Когда до тебя дойдет, бритая твоя голова! – перебил Соболь, теперь в голосе звучало плохо скрытое раздражение: – Все это – одно большое дело! И вагоны с трофеями, которые самовольно, без приказа Берии, никто увести у Жукова не посмел бы! И то, что мы с тобой вчера в лесу наворотили! И арест командира, да и меня вот так загребли ни за что! Обо всем знают, где надо! – Павел ткнул пальцем в потолок, будто бы тот, кто принимал все решения, впрямь сидел именно у них над головами. – Не будь таким наивным, ты ж боевой офицер! Забыл лес под Каменцем? Хрен с ним – других случаев навалом, сам же мне назовешь! Скольких толковых людей, настоящих мужиков и даже партийцев особисты свели в могилу только за четыре военных года? А чего эти суки из НКВД творили до войны, забыл разве? Ваня, ну почему ты всем им веришь? Что должно случиться, чтобы ты понял в конце-то концов: нет на них в нашей прекрасной стране управы! Нигде! Ни в Киеве, ни в Кремле, ни в небесной канцелярии! Если такая, конечно, имеется… – Павел перевел дух, отметив непонятно зачем: так разошелся, что уже и курить не тянет. – Насчет Киева… Аня, кто там к командиру приезжал? Как фамилия?

– Мурашко. Откуда – не припомню сейчас. Митя не говорил, это мужские дела…

– Киевский военный округ, – уверенно сказал Соболь. – Вот бы на эту самую Мурашку выйти. Шанс реальнее, чем Сталину писать. Согласись, Иван.

– Не спорю, – кивнул Борщевский. – Тут ты сам себе противоречишь, Павло.

– Как это?

– А вот так это! Да, Киев ближе, чем Москва. Только до военного округа идти так же долго, как до товарища Сталина. И я не думаю, что Мурашко этот, или кто там еще из штабных, все бросит, кинется Григорьича вызволять.

– Меня вытащили…

– Там, как майор намекал, что-то смог сделать лично Жуков. У меня чуйка есть: именно сейчас до маршала не достучаться. Его как раз мы с тобой и Митькой отбелили, если можно так сказать.

– Здесь тоже вопросы, – заметил Соболь. – Кстати, если попробуем сами их решить, глядишь, командиру реально поможем.

– Ты о чем?

– Забыл разве? Гришка Ржавый слинял-то! Да не просто: прихватил с собой что-то из тех вагонов. Раз так, то, выходит, не все мы предали огню, вот это как дважды два! И сдается мне, не меха, ковры да злато-серебро искали тогда на станции Коваль с Аникеевым.

– Немец с ними был, – напомнил Борщевский.

– Правильно. Дополнительная задачка. Выглядит пока все так, будто кто-то чего-то потерял. Вот печенкой я чую, Ванька: связана эта история с арестом нашего командира. Если вычислим, что они все ищут, – считай, половину дела сделали. Там и выход нарисуется. Это, конечно, если мы с тобой не хотим МГБ штурмом брать. – Соболь криво усмехнулся.

– Не смешно.

– Говорю же – случай крайний, – успокоил его Павел. – Скажи лучше, передумал жалобу товарищу Сталину писать?

– Для начала надо разобраться, о чем его информировать. А потом… – Ответ прозвучал, как компромисс не столько с Соболем, сколько с самим собой.

– Ну, ладушки. – Павел громко хлопнул в ладоши, потер ладони. – Вывод следующий. Анна, добиваешься свидания с мужем. Собирай передачу. У нас с Иваном уравнение посложнее: найти, где прячется Ржавский. Чую, он залег глубоко – но вряд ли далеко.

– Принимается. А как это сделать?