Охота на миллиардера (СИ)

Он подсаживает меня на раковину. А я задыхаюсь, замечая, что брюк, как и боксеров на нем уже нет. Впервые вижу его шикарный член так близко. Он прекрасен, идеален, красив и огромен, как же иначе? Разве у такого мужчины могло быть по-другому? Хочется заскулить от нетерпения, когда красивая, крупная, блестящая головка настойчиво трется о мой вход, но, дразнясь, никак не скользнет внутрь. И я готова умолять Полянского, чтобы он как можно быстрее проник в меня. А он лишь давит, остро глядя мне в глаза, заставляя ерзать от желания.

Да, я дошла до кондиции, я хочу испытать этот дикий экстаз еще раз, ведь так мощно меня в жизни брал только один мужчина. Полянский надавливает и скользит внутрь, а я вскрикиваю, когда он растягивает меня, достигая ощущения невероятной наполненности. Моментально становится хорошо. И вот я уже сама обнимаю его за шею, притягиваю к себе. Он держит мои ноги, двигаясь быстро и ритмично, так как ему нравится.

— Шшш, путана, потише, — надменно усмехается, властно закрывает рукой рот, при этом то ли царапает, то ли целует шею.

Он так близко. Лицом к лицу. Губы больше не трогает, но наше дыхание туго переплетается, дополняя друг друга. Он двигается все резче и от этого только слаще.

— Нравится? — эгоистично желает он услышать то, что и так очевидно.

— Да! — хнычу я, сдаваясь олигарху без боя. — Да! — бесстыдно повторяюсь.

Мы прижимаемся друг другу, неистово соединяясь и я, забыв обо всем, заключаю его в свои тугие объятья. И если так я должна умереть, то пусть я лучше умру, чем останусь хоть на секунду без этого немыслимого, жаркого и очень грязного удовольствия.

Глава 26

Секс без отношений — это, как ходить по тонкому льду. С одной стороны, оба партнера понимают, что выпустили пар. Но с другой, когда твое отношение к жизни далеко от легкомысленного… Возникает неловкая пауза. Ну не могу я так спокойно к этому относиться. Принять то, что мы с Полянским в очередной раз просто перепихнулись, очень сложно. Рассматриваю плитку, пол и стены. Только бы не дать взглянуть себе в глаза и не пустить его в свои мысли.

Соберись, Вера Образцова, нечего особенного не произошло. Тебе хорошо, ему хорошо, разве это не прекрасно? Да, этот раз очень отличался от предыдущего. Он поцеловал меня в губы, он смотрел мне в глаза и даже, казалось, следил за моим удовольствием. Но, возможно, это лишь мое восприятие, а Полянский думает иначе. Почему я вообще размышляю о том, что думает Полянский? Какая разница, он ведь мерзкий тип.

Надо проще относиться к телесным утехам. Полянский умен, интересен, хитер, властен и полигамен, как грациозный лев, царящий в своем прайде. В период половой активности, распаленный страстью лев придаётся страсти каждые пятнадцать минут с любой, попавшейся под руку самкой.

— Я в душ, — медленно отлипаю от мужчины и проскальзываю за перегородку.

Мне нужно спрятаться, исчезнуть из виду, чтобы не принимать никаких решений. Если он покинет «Студеную Гуту», значит, так тому и быть. Это будет его выбор. Я не покажу виду, что мне неприятно и слегка обидно. Конечно, противно считать себя какой-то там «прослойкой», почти что «прокладкой» между моделями. Но ничего не поделаешь. Захотела сама. Знала, куда полезла. Могла бы сопротивляться, а не целовать его в ответ. Поэтому никаких лишних телодвижений. Если уйдет, то будем считать, что Полянский ушёл с передовой, отступил.

За мной Полянский в душ не идет. Понимаю, мыться вместе — это слишком личное. Черт его знает, где там у него границы дозволенного для столь недолгого знакомства. Я включаю самую горячую воду, которую только могу выдержать, отмокаю, возвращая гибкость телу. Долго намыливаюсь жёсткой мочалкой с мылом, тяну время. Что именно происходит за перегородкой мне не видно. Устав изображать зефирного человечка, с ног до головы намыленного гелем для душа, я аккуратно выглядываю, Полянского негде нет. Тихо. Ну что же, так тому и быть. Решил уехать, не прощаясь, чтобы я не попыталась его отговорить. Возможно, это очень правильное решение. Завтра я расстанусь с Виктором, потому что пора признать, что я просто не хочу его как мужчину. И все вернется на свои места.

Разговор с Виктором обещает быть неприятным, но так бывает, и Полянский здесь совершенно не причем. У нас была симпатия, но этого явно мало. Особенно после той страсти, которая накрывает меня с головой рядом с олигархом. Виктор достоин взаимности, а не партнерши избегающей с ним интимной близости. Плюс, меня все еще коробит то, что он уснул, бросив меня на празднике. Я слегка разочарована, даже возмущена подобным поступком. Он не мог не знать о вкусах хозяев дома, и все равно таскался между гостями, даже после того, как две пиявки присосались ко мне, закармливая шашлыком и обливая вином.