Охота на министра

Понятно, что сам Докутович на первых порах ей не доверял. Лишь когда убедился, что она не старается слишком уж вникать в его дела, то есть не сует свой нос куда не нужно, всё наладилось, пошло так, как они вначале и предполагали.

На первый взгляд, никакой особенно интересной информации Элен не сообщала. Однако если проанализировать всё в комплексе, то возникала уже довольно цельная картина. Складывалось впечатление, подтверждаемое рядом документов, что Докутович из кожи вон лезет, чтобы реализовать давнюю идею либералов – раздать топливно-энергетические компании в частные руки, причём максимально быстро и с минимальной выгодой для государства. Это уже наводило на некоторые подозрения, а уж фамилии претендентов на раздачу словно бы сами просили, чтобы отнеслись к ним более внимательно.

Был и ещё один момент, который заслуживал внимания. Многие теперь недовольны тем, что при поддержке министерства экономики происходит в «Востряково». Правда, сейчас в этом инновационном центре тишь да гладь, не придерёшься. То ли слишком засекретились после обвинений в разбазаривании средств, то ли решили финансовые потоки направить по другим каналам. Не исключено, что задача финансирования оппозиции была поставлена перед будущими обладателями намеченного к приватизации куска отечественного пирога. Это ещё предстояло выяснить.

Но как-то вечером придя домой, Егор почувствовал – что-то произошло. Он только переступил порог, не успел ещё раздеться, а Элен уже оказалась тут как тут, загадочно посмотрела на него и приложила палец к губам… Только уже потом, в постели, прижалась к его уху и зашептала:

– Всё получилось так, как мы надеялись. Теперь я работаю на них, а ты у меня «под колпаком», – и тихо засмеялась. – Похоже, они мне в мобильник что-то запихнули. Я зашла в кабинет Докутовича, он мне письмо долго диктовал, а когда вернулась, заметила, что мобильник лежит не так, как я его положила. Думаю, что они нас слушают, – и оглянулась на тумбочку рядом с кроватью, где лежал телефонный аппарат.

– Ну что ж, теперь дома придётся вести только эротические разговоры.

– Я не против, – в тон Егору ответила Элен. – Пусть получат удовольствие хотя бы так.

На следующий день генералы, посовещавшись, пришли к выводу: поскольку вербовать Викулова никто не собирается, пора самим приступать к активным действиям. По принципу, если гора не идёт к Магомету, то… В общем, решили Докутовичу подкинуть «дезу». Надо было эту свору расшевелить, заставить их почувствовать опасность. Если возникнет паника, начнутся интенсивные контакты, тут-то и можно отследить все связи. К тому же, когда человек очень уж торопится, он непременно ошибётся.

Но прежде надо было сделать так, чтобы в СМИ просочилась информация, желательно, из уст какого-нибудь политолога, будто кресло под премьер-министром зашаталось, что вот-вот будет принято решение о его отставке. Такой способ зондирования общественного мнения не раз уже прежде применялся. А вслед за этим Викулов должен был проговориться жене, точнее пожаловаться на то, что это всё его уже достало, что будто бы Стрекалов задумал какой-то план, после реализации которого полетят большие головы. Ну а ему, Викулову, это зачем? В случае неудачи Стрекалову дадут под зад, да и Викулов может остаться без работы.

Машина вскоре заработала, однако на первых порах толку никакого не было. Но вот недели через полторы после описанных событий Элен получила приглашение. В загородном доме Докутовича намечалась вечеринка для «своих» – некий корпоратив из числа соратников по проекту «Востряково», сотрудников его аппарата в Белом доме и группы особо приближённых бизнесменов. Замысел был вполне демократичным, в духе происходящих в мире перемен, когда высшая знать демонстрируют единение со своим народом, в роли которого на сей раз выступали исключительно «белые воротнички». Присутствие жён или мужей было обязательно – в этом-то собака и была зарыта. Викулов понял, что предстоит приватный разговор, к которому ещё нужно подготовиться.

Глава 26. Вербовка при свечах

Нечто подобное Викулов видел на одном малопосещаемом телеканале. Там клиента обрабатывали впятером – что называется, вели допрос с пристрастием! Такое даже в Следственном комитете теперь не практикуют. Правда, здесь их было только четверо. И то слава богу! Журналист с радио, всем известный Полифактов. Адвокат с бородкой – это сам Ной Маркович Евинзон. Рядом – вроде бы какой-то политолог, тоже физиономия знакомая. Ну и в компании с ними была плоскогрудая дама весьма экстравагантной внешности – ещё немного череп поскоблить и можно использовать вместо зеркала. Дама в основном молчала, а задавали вопросы журналист и политолог. Адвокат только поддакивал либо давал юридическую справку, если была необходимость.