Охота на министра

Сашенька ещё долго не могла успокоиться. Да как так можно? Ей, хрупкой женщине, приходится вразумлять взрослых мужиков! Где они набрались всей этой ереси? Или прежде тщательно скрывали? В её понимании только тот достоин уважения, кто остаётся верен своим принципам до самого конца – если, конечно, эти принципы не противоречат идеям равноправия и свободы. Само собой, каждый может ошибаться, но важно, чтобы он хотел понять смысл того, что происходит в мире и в стране. Вот и она не сразу осознала «подлость и коварство» тех, кто правил государством ещё на заре её карьеры.

В юности Сашенька мечтала стать актрисой. Хотела бы порхать по сцене, как Нина Заречная из чеховской «Чайки», хотела быть любимой зрителями, хотела, чтобы дарили ей цветы… Увы, с самого начала что-то не заладилось. Она бы не решилась никогда признаться в отсутствии таланта, но даже в тех небольших ролях, которые ей поручали, не смогла показать всего, на что способна. Короче, зритель её не полюбил, а вслед за тем и главный режиссёр разочаровался. Поняв, что выдающейся актрисы из неё не выйдет, Сашенька стала пить, не миновав судьбы других своих коллег-артистов. Но если во многих случаях оправданием этому пагубному увлечению в какой-то степени может быть талант, то Сашеньку так и не простили. В итоге она оказалась обузой для театра, и пришлось искать новую профессию.

Если бы не Полифактов, пошла бы, наверное, пивом торговать – это только так говорят, что у нас нет безработицы для несостоявшихся актёров. Кое-как избавилась от депрессии, хотя бывало, что прошлое давало о себе знать самым жутким образом. Тогда хотелось выть, кричать, напиться вдрабадан… Наверное, многие знают, что такое женская истерика. Столь же хорошо известно, что единственный способ выйти из состояния полной безнадёги – это найти внешнего врага. То есть не копаться в самой себе и не искать там причины неудач, но вместо этого ясно осознать, что вот он, тот злодей, который виноват в том, что с ней случилось.

Впрочем, злодеев оказалось много – со временем составилась целая коллекция. Тут была и «циничная скотина без сердца и без совести», осмелившаяся посетить онкологическую клинику для безнадёжно больных детей как раз накануне президентских выборов, и «ошалевший от власти мелкий стукачок, раздающий налево и направо то свой гнев, то милость». Тут были и дремучие деятели искусства, не ведающие, что такое интеллект, и уродливая публика уровня третьего класса средней школы, наводнившая театры. Глядя на них, снова хотелось выть, биться в истерике, однако Сашенька сумела найти в себе силы и начала борьбу не за жизнь, а за выживание.

Первый, за кого она пыталась заступиться, был её собственный муж. Когда несколько лет назад его пригласили на работу в Прагу, где располагалась штаб-квартира «Свободного радио», Сашенька решила, что наконец-то повезло. Уехать из России, куда глаза глядят, она давно мечтала, а тут появилась перспектива перебраться в одну из красивейших столиц мира и в полной мере ощутить себя свободной и от мерзкого прошлого, и от пут ненавистного режима. К тому же доход главного редактора русской службы этому ощущению вполне бы поспособствовал.

Всё началось после того, как Олег решил привести в редакцию своих людей. Тогда ещё ни ему, ни Сашеньке было невдомёк, что свободное общество предоставляет каждому его члену все мыслимые права для борьбы за радость бытия, за кусок вкусного пирога, за приличную зарплату. Вот и посыпались доносы начальству в Праге и спонсорам за океан. Тому, что они устроили Олегу, трудно подобрать достойное название. Это была гражданскую казнь, это было ритуальное убийство! В итоге контракт расторгли, а Сашенька наконец-то поняла, что «Свободное радио» оказалось мифом. Единственная свобода, которую оно может дать – это свобода алчности и подлости.

К тому времени она вела на радио только передачи о театре. Отзывы были разные – приходилось слышать, что тексты у неё красивые, но почти бессмысленные. Полифактов как-то ей сказал, что такое можно сочинить только под хорошим кайфом, приняв сто пятьдесят граммов «вискаря». В какой-то степени он был недалёк от истины.

После событий в Праге Сашенька почувствовала, что не может ограничивать себя проблемами театра и кино. Ей захотелось вести серьёзную политическую передачу. Веня тогда оправдывался на летучке, ей об этом позже рассказали:

– Она заныла, заскулила, потом стала угрожать мне Страшным судом. В общем, я дрогнул…

Это был один из тех немногих случаев, когда Веню удалось переубедить. А в основном, он вёл эти утренние совещания как настоящий диктатор, которым и должен быть деловой человек, зарабатывающий себе на хлеб с зернистой икрой трудом многочисленного коллектива: