Охота на молодость

– Но у нее нет родственников, поэтому, можно сказать, мы ее самые близкие люди. – Андрей сжал пальцы в кулаки и тут же выпрямил обратно.

Мужчина закрыл задние двери и ничего не ответил.

– Пожалуйста, – я попросила жалобным голосом. – Мы очень переживаем.

– Ла-а-адно, – протянул фельдшер. – Идите на передние сиденья. Он пропустил вперед себя медбрата и хлопнул скользящей дверью. Мы уселись на два свободных места рядом с водителем. Скорая выехала из парка под истошный вой сирены.

Я совершенно не знала Лидию Семеновну, и поэтому мои переживания ограничивались лишь чувством сожаления о случившемся. Но по напряженному выражению лица Андрея я поняла, что он действительно волнуется за здоровье старушки. Наверно, за годы, прожитые по соседству друг с другом, у них завязались теплые дружеские отношения. Конечно, я могла не ехать с Андреем в больницу и пойти домой спать, но мне просто по-человечески хотелось поддержать его, ведь я знала, как это тяжело и больно – терять близких людей.

В приемном покое Лидию Семеновну переложили на каталку и увезли по длинному коридору в самое сердце больницы. Я и Андрей остались ждать результатов обследования на узком потертом диване. От усталости моя голова упала на плечо Андрея. Его ладонь коснулась моей руки. Как же приятно ощущать его рядом! Только ради этого момента стоило проехаться по городу на скорой и провести остаток вечера в окружении полупьяной компании с разбитыми лицами.

– Устала? – спросил Андрей.

– Немного, – соврала я.

– Извини, что так получилось. – Андрей погладил меня по голове.

– Ты же не виноват, что на Лидию Семеновну напали.

– М-да. Ладно, обещаю, что следующее свидание будет более позитивным.

Высокий худощавый врач, похожий на аиста, выскользнул из кабинета и быстрыми широкими шагами подошел к нам.

– Это вы приехали со старушкой?

– Да, – ответил Андрей. – Как она?

– Все выглядит неплохо, травм нет, похоже, она потеряла сознание просто от испуга, но нужно понаблюдать, так что пока она останется в больнице.

– Ясно.

– Там еще нужно решить вопрос с документами. Вы завтра днем тогда приезжайте, подробнее и поговорим. – Мужчина развернулся на одной ноге и исчез за дверьми кабинета.

– Ну что, пойдем, отвезу тебя домой, – сказал Андрей и обнял меня за плечи.

Обычно волнительный момент прощания у входной двери сегодня был простой формальностью. Усталость убила романтические чувства и волнения.

– Спасибо за вечер. – Андрей чмокнул меня в щеку. – Мне было приятно с тобой общаться

– Мне тоже.

– Могу я тебе позвонить после сегодняшнего экшена?

– Да. – Я опустила подбородок и улыбнулась.

– Замечательно, продиктуй, пожалуйста, номер, – вежливо попросил Андрей, достал мобильный телефон и стал набирать произносимые мной цифры.

– Сейчас я тебе позвоню, чтобы ты не пугалась незнакомого номера, а то не ответишь, что мне тогда делать.

– Тогда придется лезть в окно.

– Аха-ха, тогда да. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Каждый из нас зашел в свою дверь, и, хотя физически Андрей был не со мной, я будто чувствовала его присутствие, ведь только одна кирпичная стена отделала нас друг от друга. Сняв балетки с уставших ног, я прошла в зал. Радостные мамины глаза заблестели в холодном свете включившейся люстры. Сумка выскользнула из руки и почти бесшумно упала на пол. Я взяла со стола стеклянную рамку с семейным портретом и погладила мамино лицо, застывшее на безжизненном снимке. Как же я по ней скучаю! Как же мне хочется рассказать ей об Андрее, о моих чувствах к нему. Папа! А ты бы сейчас расспрашивал меня о его профессии и семье, а Ксюха бы, хихикая, подслушивала за дверью. Слезы сами покатились из глаз. Сначала это были одинокие соленые капли, но по мере того, как голова заполнялась кричащими воспоминаниями, поток усиливался и стекал водопадом на дрожащую грудь. Ноги подкосились, тело рухнуло на пол и съежилось в комочек. Всхлипывания, вырывавшиеся из недр раздраженных легких, трясли сгорбившуюся спину. Спазм пронзил вибрирующий живот. Не в силах остановить рыдания, я покорилась неожиданному приступу истерики.

Иссушенные солеными потоками губы больше не двигались. Из опухших глаз не текли слезы. Мышцы размякли. В голове перестало шуметь. Вдоволь помучив мое и без того истерзанное сердце, истерика отступила. Тогда я собрала оставшиеся силы, доползла до кровати, выпила успокоительное, стоящее на тумбочке, и упала на мягкий матрас.

«Все будет хорошо, – говорила я себе.

Новый день действительно начался с приятного. Андрей написал «Доброе утро», и я с радостью ответила ему тем же. Вечером он позвонил и рассказал, что Лидия Семеновна здорова и завтра ее отпустят домой.