Охота на мотылька

В конечном итоге мы распрощались с ним вполне довольные друг другом, а я стала ударными темпами готовиться к выставке, словно к первой в своей жизни. Вру, в первый раз я так не нервничала, так как всю организационную работу взял на себя отец – известный художественный критик, а моральной поддержкой меня обеспечивала мама – преподаватель в художественном училище. Да – семья у меня глубоко интеллигентная и творческая. Только Вовка подкачал и подался в бизнес, хотя мог бы стать отличным фотографом. Во всяком случае, мне нравились свои фотографии только сделанные братом.

За день до выставки, когда я возвращалась из салона красоты, под своей дверью обнаружила… Ваню.

-Привет, - улыбнулся Иван своей коронной улыбкой, с очаровательной ямочкой на щеке, от которой прежде я сходила с ума.

-Привет, - без лишних эмоций отозвалась я, размышляя какого черта происходит.

-Отлично выглядишь, - перешел он к комплиментам, когда понял, что ветись на его улыбки я не собираюсь. – Поменяла прическу?

-Верно. – тряхнула я весьма укороченной гривой по плечи, вернув свой натуральный цвет волос. Поразительно, как меняет настроение всего лишь смена прически. Вот сейчас чувствую себя совершенно другим человеком, которой ни в жизни бы не связалась с таким красавчиком как Иван. Красиво, конечно, но за подобной красотой кроется слишком много эгоизма. Люди, да его косметичка больше моей втрое! И ванная вся была заставлена не моими, а его баночками, чье предназначение порой даже для меня оставалось загадкой. Как он мне говорил: «Внешность, это моя работа». В целом, конечно, верно, если тебе восемнадцать и нужно как-то жить на одну стипендию, пока не получишь образования. Вот только Иван, почему-то решил, что будет востребован всегда, не задумываясь, что когда-то перед ним могут закрыть дверь, перестав восхищаться его достоинствами. – Спасибо. – сухо кивнула я, обошла его и стала возиться с ключом, чувствуя намек на брезгливость от близости этого мужчины.

-Мои ключи не подошли. Поменяла замки?

-Бывший хозяин поменял, - улыбнулась я, радуясь, что на этаже только по две квартиры, а мои соседи сейчас на работе и не станут свидетелями возможных цен. За смененные замки Рязанову отдельное спасибо. Сначала не поняла, когда увидела обновку, сейчас радуюсь такой предусмотрительности, так как не допускала даже мыли, что Ваня решит вернуться в эту квартиру.

Когда новый, еще не до конца разработанный замок поддался, я хотела проскочить в квартиру, но Иван подал голос:

-Даже на чай не пригласишь?

-А должна?- удивилась я. Осмотрела мужчину с ног до головы, а после любопытство во мне восторжествовало, и я со вздохом кивнула, соглашаясь впустить его. – Прости, но уже довольно поздно, так что если есть что сказать, говори быстрее. У меня завтра важный день. – разуваясь, бросила я за спину и обернулась, чтобы наткнуться на светлый взгляд выразительных глаз, которые раньше мне кружил голов. Теперь только досаду от мысли, что краска подобного оттенка у меня заканчивается и нужно бы докупить.

-Да, я слышал, что ты выставляешься. Полинкины работы тоже будут там, – проинформировали меня, отчего настроение тут же слетело еще на несколько пунктов.

Я, конечно, знала, что выставляться завтра буду е одна, но вот присутствие Грунской даже не предполагала. Помнится, Евгений упоминал, что выставка будет портретной. А Полинка, насколько я помню, больше по абстракционизму, гордо прикрывая свое неумение рисовать, красивым словцом и неразборчивое марание краской на холсте, в которое она, якобы, вкладывала глубокий смысл.

-Рад, что ты вернулась к творчеству, - вернул Иван меня из собственных мыслей, заставив обратить на него внимание. Он кивнул на один из ближайших к себе холстов, отвернутых к стене и, потянувшись, уточнил:

-Можно?..

-Нет! - резко оборвала я его, не желая, чтобы Иван видел картину. мужчина замер, с удивлением на меня посмотрев, так как прежде я не жадничала и всегда показывала ему даже наброски. – Ты хотел чаю, верно? – он кивнул. – Тогда идем на кухню. Как я уе говорила, уже поздно.

Уже на кухне, мужчина меня обошел и по-хозяйски поставил чайник на плиту, что вызвало во мне раздражение. Поразительно. Такое привычно действие, я тысячи раз видела, как Ваня что-то делает на этой кухне, но именно сейчас это вызвало отторжение и даже возмущение.

-Не хозяйничай, пожалуйста. – проворчала я, потеснив его плечом и встав рядом с плитой. – Ты не дома.

-Даш, - замялся мужчина, запустив пятерню в идеально уложенные волосы с идеальной стрижкой. – я как раз хотел об этом поговорить.

-О чайнике? – съязвила я, наблюдая, как мужчина садиться за барную стойку, что у меня служила обеденным местом.

-Нет. – обиделся он. – О нас.

-О чайнике было бы боле логично. Его покупал ты. А «нас» уже месяц как нет.

-Вообще-то я хотел извиниться, – насупился Иван, а я поняла, что сейчас о себя пряо пересиливает. Не привык малыш раскаиваться, так как привык, что его всегда и везде ждут с распростертыми объятиями.

-За что? – поинтересовалась я.

-За то, что вспылил тогда, в кафе. И за те слова, что сказал тебе тогда.