Охота на мух. Вновь распятый

Когда на следующее утро дежурный по классу объявил: сколько человек отсутствует в классе и кто именно, пофамильно, Никита впервые за много дней ощутил огромную радость в душе. И такая довольная улыбка осветила его лицо, что сидевший рядом Мешади не утерпел и спросил тихо:

— О чем таком, сладком, думаешь? Ночь с женщиной провел? Расскажи, поделись с другом опытом.

Бедный Мешади. Его «макакой» звали не случайно и не только за то, что он раз взобрался на балкон физкультурного зала, куда был заброшен мяч, а ключи были лишь у завхоза, которого еще надо было отыскать. Забрался он по свинцовой оболочке электропроводов, проходящих по стене зала в школу. Самый маленький ростом не только в десятых классах, а, наверное, даже в шестых трудно было встретить такого недомерка, лицом он натурально напоминал обезьяну, с таким же навечно застывшим выражением испуга на мордочке. Да и мозг у него был навряд ли больше обезьяньего, учение давалось с огромным трудом. Все над ним потешались, кроме Никиты и Илюши. Илюша даже предлагал ему свою помощь в учебе, обещая подтянуть Мешади по всем предметам, но Мешади гордо отверг помощь гяура.

Дело в том, что Мешади был единственным из обрезанных мусульман в классе, который считал себя истинно правоверным, ходил в мечеть и жил по законам адата, чтя при этом и шариат. Единственной его мечтой, единственным желанием было встать под зеленое знамя десятого имама и повергнуть в пыль шайтанские племена.

А Никита, относясь покровительственно к Мешади, не поучал его, не лез в душу, не предлагал помощи. Два или три раза он защищал Мешади от побоев более сильного обидчика, и истерзанное религиозным изуверством сердце больного мальчика, а то, что он был психически болен, не вызывало сомнения ни у педагогов, ни у учеников, раскрылось для единственного гяура, которого стоило обратить в истинную веру.

— Ты — провидец! — Никита внимательно всмотрелся в маленькое обезьянье личико Мешади. — В самую точку попал.

Дело было в том, что Никита, найдя обещанные следователем деньги, не удержался и потратил часть денег на продажную красотку Надю, которая в деньгах не нуждалась и могла сама приплатить понравившемуся ей юноше, но она отметила для себя одну черту в мужчинах: заплатив деньги, они стараются побольше и взять, доставляя ей тоже больше удовольствия. А с Никиты Надя брала чисто символическую сумму, да и ту собиралась вскоре отменить.

Подружки Агабековой уже успели всем растрепаться, что Акиф вчера их сопровождал после уроков до самого дома и прилип к Деле. Говорили с завистью. Поэтому отсутствие вновь объявленной пары вызвало мелкие смешки, перешептывания и перемигивания.

Игорь не упустил случая громогласно объявить:

— Новая пара голубков свила себе гнездышко! Им там тепло и уютно, настолько, что в школу они не торопятся. Что им земная материя, когда они вкушают нектар, паря на небесах.

— Не юродствуй! — строго оборвал его зашедший в эту минуту в класс учитель географии и английского языка Аркадий Маркович.

— «Обидели Ваню, отняли копеечку!» — заверещал Игорь, но юродствовать сразу прекратил.

С того дня, как Варвара стала учить его и сама учиться вместе с ним любовной премудрости, Игорь находился на вершине блаженства. И еще больше примирился с миром, предоставившим ему столько благ. Хорошо быть любимцем, а быть любимцем фортуны вдвойне хорошо.

Если себя чувствуешь счастливым, — будь им!

А Игорь словно чувствовал, что счастье его еще больше увеличится, если он им поделится с другими, и на перемене подошел к Никите.

— Что это девочки болтают? — посочувствовал он ему. — Я-то был полностью уверен, друже, что Деля твоя, потому и отводил из-за дружеских чувств глаза от белокожей обманщицы…

— Женщина — низшее, грязное существо, шайтан в юбке! — прервал его Мешади, видевший в Игоре потомка колонизаторов, оккупировавших и терзающих его родину. — Вы отменили законы адата, паранджу, гарем…

— Заткнись! — бесцеремонно оборвал его Игорь, брезгливо не любивший этого заморыша-придурка. — Ты-то спишь и видишь себя владельцем большого гарема. Просыпаешься, ортодокс, а сон в руку.

Мешади побледнел и бросился из класса под издевательский смех присутствующих. А Игорь еще решил добить его, прокричав вслед:

— Беги, беги в сортир, закончи начатое ночью!

— Что ты к нему привязался? — стал успокаивать Игоря Никита. — Жалко обезьянку!

— Жалко у пчелки в жопке! — парировал Игорь. — Ненавижу фанатиков!

— Ты поосторожнее в выражениях! — предостерег Никита, радуясь в душе, что копится отличный материал для донесений.

— А что? — осекся Игорь, но сразу же нашелся, что сказать, как вывернуться: — Я имею в виду религиозный фанатизм. Религия — опиум для народа, и я решительный сторонник бескомпромиссной борьбы с ней. И тебе как комсомольскому вожаку не пристало якшаться с ревностным посетителем мечети, к тому же не комсомольцем.

Никита ясно услышал в словах Игоря угрозу и решил, что пока он не будет упоминать в донесении о сыне комиссара НКВД. Рано еще.