Охота на недотрогу

— Демид, держи дверь, я помогу, — черноволосый мужчина с грудным приятным голосом присел рядом с растерянной девушкой, в его нос ударил невероятно вкусный аромат. Тонкий запах мяты и, кажется, садовых роз и шлейф от возбуждения. Зрачки незнакомца расширились, он всунул бумаги в руки девушке и резко поднялся.

Тот, кого назвали Демидом, второй раз нажимал на кнопку, удерживающую двери в открытом виде.

Стройная незнакомка бочком попыталась проскользнуть мимо кареглазого красавчика и, уже выходя из лифта, вновь споткнулась.

Одинокая бумажка скользнула на пол. Девушка наклонилась поднять её, узкая юбка карандаш аппетитно обрисовала изящные изгибы.

— Какая з… — чем закончилось слово, девушка не услышала, двери тихо закрылись, лифт устремился вверх.

— Что с тобой, Алекс? — Демид посмотрел в вертикальные зрачки собеседника.

— Ты не почувствовал? Эта девушка так сладко пахла, мой зверь мгновенно встал в стойку, требуя подмять её под себя.

«Сладкая», — проурчал волк Алекса.

— Даже сейчас неспокоен, хочет выйти из лифта и броситься на поиски, рычит и удивляется, почему я её отпустил.

— Ничего тебя торкнуло-то, задница у неё красивая. Но она — бета, сможет ли выдержать твой напор? Кстати, я её раньше не видел, наверно, недавно устроилась на работу.

Марина выпрямилась, свободной рукой поправила белую блузку и юбку, медленно повернулась, пристально смотря на табло. Лифт остановился, цифра замерла.

— Шестьдесят седьмой… — на лице не осталось и тени смущения, лишь невозмутимое спокойствие. — «Приходи в себя, ты на задании. Марина, нельзя провалить его, когда наш отдел так близок к поимке гада. Сначала работа, а потом уже амурные дела!» — мысленно приказала себе лиса и вызвала лифт, нужно было возвращаться к Ольге.

Глава 33. Что сделал хвалёный и самый лучший сыскарь Города тысячи оборотней?

Марина тихо сидела в углу потайной комнаты и через одностороннее стекло смотрела и слушала допрос Августина.

Её мысли то и дело возвращались к неожиданной встрече с незнакомцем на девяностом этаже, к жаркому поцелую, к нежным взглядам. Она жалела, что не узнала его имя. Мари не отказалась бы продолжить общение после окончания расследования.

Рабочий день пролетел незаметно, временно устроенная лисичка, включив всё своё обаяние, смогла уговорить охранника показать ей журнал регистрации выезда служебных машин с территории корпорации. И, конечно же, совершенно нечаянно пролила на пол, принесённый с собой кофе. Пока услужливый мужчина бегал за тряпкой, а затем и за новым кофе, девушка быстро зафиксировала информацию на телефон и скинула в закрытую папку в паутинке. Марина использовала елей не жалея, конечно, у охранника потом будет болеть голова, но по-другому она не могла поступить.

Сидевший напротив Августина Никита в третий раз спрашивал подозреваемого о том, что тот собирался делать с несчастной пленницей?

Мужчина поднял глаза от стола, в который смотрел последние пять минут:

— Отпустил бы, я использовал артефакт, который, взаимодействуя с антизверином, отбивает память. Я не охотник за девушками, запомните это, — разозлился Августин. — И не нужно на меня вешать тех несчастных, убитых безумным зверем. — Мне нужна была справедливость! Возврат земель, что издавна принадлежали моей семье, — кулак опустился на стол, громко звякнули цепи сковавшие руки заключённого.

— Смотри-ка, какие предосторожности, — тихо прошептал вошедший в комнату Роман. — Мари, ты почему не дома? Никита увидит тебя тут, опять кричать будет.

— Т-с-с, — шикнула на друга лисичка. — Со мной всё в порядке лиса очнулась, я обернулась.

— Августин, я тебя знаю давно, что на тебя нашло? Они по праву древнего закона забрали шахту. Их вожак вызывал вожака вашей стаи на бой, выиграл в честном поединке…

— Он забрал не только шахты, — красивое лицо Августина исказила гримаса боли. — Он по праву сильнейшего увёл всю стаю!

— Таков древний закон волков, — пожал плечами Никита Иванович. — Зачем ты всё же затеял всю эту кашу? Не потому ли, что вожак, забравший всю стаю, забрал и твою мать? А отец, не пережив такого позора, умер?

— Этот закон, ещё сто лет назад себя изжил. Оглянись, Никита, — Августин с силой сжал столешницу. — Мы живём в цивилизованном мире, где девиц не заставляют силой выходить замуж на ненавистного ей оборотня. Мы живём не в лесу, по закону стаи, а в бетонных джунглях, повинуясь законам, прописанным на бумаге. Так с какого перепуга старый, изживший себя закон всё ещё главенствует над волками?