Охота на некромантку. Жена с того света (СИ)

Мы с Кресом переглянулись. Моя ценность выросла еще на несколько пунктов – аристократка, богачка, жительница Верхнего города. В глазах Креса я прочла тоску. Как будто одновременно росла и ширилась пропасть между нами. Но разве он и так не отказался от меня?

— Что там сказано обо мне? — я повернулась обратно к стряпчему.

— Октавия – единственная дочь Джозефа и наследница его состояния, — прочел тот записи в папке. — Помимо вас у Джозефа еще есть двоюродная сестра Изабелла, ее муж Роджер и их сын Чарльз. Они представители побочной линии рода и не настолько обеспечены, но тоже весьма уважаемые жители Верхнего Ареамбурга.

А еще они убийцы, мысленно добавила я. Ну а кто? Слабо верилось, что убийца – отец. Зачем ему это? Я не детектив, но помню их главный постулат – ищи, кому выгодно. Проще говоря, мотив. Стряпчий только что его озвучил – наследство.

Октавия была единственной наследницей огромного состояния отца. А после ее смерти наследником стала его двоюродная сестра с семьей. Вот они – мои враги. И, похоже, мы скоро встретимся.

— Сообщите Джозефу Монтгомери, что его дочь нашлась. Живая и здоровая, — сказала я, поднимаясь с кресла. — Я буду рада встрече с ним в Нижнем Ареамбурге в доме семьи Уиллисов.

— Немедленно отправлю письмо в Верхний город, — кивнул стряпчий.

Выходя из конторы, я обхватила себя руками за плечи. Скоро я встречусь с отцом Октавии… вот только я – не она. С губ сорвался тяжелый вздох. Ненавижу врать!

А тут еще Крес добавил, неожиданно заявив:

— Прости, все это время я считал тебя мошенницей.

Я аж споткнулась на ровной дороге. Остановилась и медленно повернулась к нему.

— Думал, что ты хочешь отобрать часть денег из наследства нашего дяди, — пробормотал он.

Я только нервно хмыкнула. В каком-то смысле он был прав – я и есть мошенница. Выдаю себя за другую. Что это, если не обман? Но вот воровкой я точно никогда не была.

— Поэтому ты добровольно отдал меня брату? — спросила я.

— Ты и так ему принадлежишь, — повел он плечами.

— Но ты даже не пытался за меня бороться!

— А должен был? Ты бы этого хотела?

Вопрос повис между нами. Я просто не знала, что ответить. До этого разговора была уверена, что Крес ко мне равнодушен.

Мы с девочками-коллегами шутили: «Что делать, если мужчина охладел к тебе? Похоронить». Так вот, я свои чувства к Кресу тщательно закапала и даже надгробие поставила с надписью «Здесь покоится наивная мечта о несбыточном».

И вдруг такой вопрос. Того и гляди, чувства восстанут из могилы, и будет у меня еще одно умертвие.

Как же это не вовремя! Сейчас, когда со дня на день должна состояться встреча с отцом Октавии, развод с Эдгаром не лучший вариант. Что если мы с Кресом не успеем пожениться, или отец Октавии нам не позволит? Тогда дети не поедут со мной в Верхний город. Я не могу их бросить внизу! Но и от Креса отказаться не в состоянии. В конце концов, он – моя подпитка, практически гарантия выживания.

В итоге я так и не определилась. Но какого черта, почему все должна решать я? Пусть это сделает Крес.

— Разберись для начала, чего хочешь ты, — посоветовала я. — А потом, исходя из этого, действуй.

Глава 21. Родная кровь — не водица

Я оставила Креса посреди улицы одного. Должен ли он был бороться за меня? Это только ему решать.

На обратном пути я хотела заглянуть в лавку старьевщика, но та оказалась закрыта. Посмотрев в стеклянную витрину, я с грустью отметила, что рыжий оттенок моих волос начал меркнуть. Лишь бы его хватило до встречи с отцом Октавии, а то еще не признает дочку. Может, зря я прогнала Креса?

Вернувшись домой к обеду, я посвятила остаток дня детям.

Придумала игру близнецам – найти в саду голубой цветок. В свое посещение сада я убедилась, что цветы там редкость. Так что им придется повозиться.

Медина в очередной раз страдала от неразделенной любви и своей, как ей казалось, ужасной внешности.

— Глупости, — махнула я рукой. — Ты очень хорошенькая.

— Тебе легко говорить, — вздохнула девочка. — Ты вон какая красивая… Волосы такие яркие!

— Хочешь, сделаем и твои яркими? — предложила я, а потом сразу подумала – Крес меня убьет.

Но идти на попятную поздно. Глаза Медины загорелись такой надеждой, что отказать ей было равносильно убийству. И я придумала компромисс – окрашивание прядей не краской, а чем-то, что легко смыть.

Я осмотрелась и увидела цветную бумагу на столе девочки. Когда-то в детстве мы красили волосы с ее помощью. Держалась такая краска до первого мытья, но нам было весело.

Я выбрала ярко-розовый цвет. Размочила бумагу в горячей воде и подождала, пока та отдаст цвет. После смочила в этой цветной воде несколько прядей Медины и завернула их в фольгу.

— Сними ее примерно через час, — велела я. — Будут у тебя розовые пряди. Станешь самой модной в городе.

На радостях Медина порывисто поцеловала меня в щеку, а я вздохнула. И в страшном сне мне не могло привидеться, что в чужом мире я стану прародительницей культуры эмо.

После Медины я заглянула к Стефану. Пора разобраться с тоской мальчика по хомяку.