Ждала ли Джурайя появления Корбина? Возможно. Но, скорее, больше боялась этого. Всё же он хозяин в своём замке, и вполне мог просто отказать девушке оставить ребёнка. Даже не объясняя причин. Именно поэтому она ни разу не посетила больного у своих родственников, хотя теперь могла ходить к ним как в соседнюю комнату. Дни слились в одну сплошную полосу, вереница кормление-занятия-кормление-марш-бросок-кормление-прогулка и т.д. и т.п. пролетала мимо сознания. Каталина только охала и ворчала, негодуя по поводу того, что кормить, гулять и укладывать разрешалось только самой новоявленной матери, которая пыталась в свободное время ещё и постирать-погладить, но этого гордая нянька уж точно не могла допустить. А чем тогда ей прикажете заниматься? Что же она, так просто свой хлеб ест? Не дождётесь! И даже выторговала себе одну прогулку – утреннюю, самую длинную. Несчастной няньке было непонятно, для чего нужно таскать с собой кристалл связи, закодированный на активацию на Лискин рёв. Пара к нему была всегда в кармане Джурайи, и нередко тренировочная площадка оглашалась детским криком, а наставница срывалась с места и неслась во весь опор успокоить ребёнка, провожаемая понимающими взглядами учениц. А ещё странная хозяйка укладывала ребёнка в своей комнате, хотя девочка была на редкость крикливая. Частенько, просыпаясь по привычке от детского плача, Каталина заходила к Джурайе и наблюдала такую картину – хозяйка с малышкой на руках не глядя разогревает искрой молоко, левитирует бутылочку и кормит, судя по виду, даже не просыпаясь, но при этом никогда не забывая похлопать по спинке и дать ребёнку срыгнуть. К концу первой недели количество детских криков по ночам свелось к двум недовольным пискам, а лицо молодой мамаши приобрело более здоровый вид – видимо, стала высыпаться. Каталина только качала головой на все эти чудачества, ворчала больше по привычке и уходила спать. Служба в доме Анны вспоминалась ею теперь как страшный сон, зато не давали покоя угрызения совести от того, что обязанностей она теперь выполняет неприлично мало для порядочной прислуги…
Вот и сейчас Каталина, гуляя с ребёнком, шла привычной дорогой к тренировочной площадке, везя с собой порцию молока, чтобы, так сказать, не отвлекаясь от основной работы, хозяйка могла дитя покормить, а заодно и перерыв девчатам устроить. Вид нянька имела расхристанный, так как только что закончила стирку. Вот отдаст на полчасика Ягодку, а сама побежит развешивать, а заодно и причесаться и одежду поправить успеет…
Джурайя издали заметила Каталину с коляской и, подняв вверх раскрытую ладонь, стукнула по ней кулаком, объявляя перерыв.
– Каталина! Зачем стирку с утра затеяла? Не оправдывайся, у тебя на лице всё написано! Распаренная, растрёпанная, зима на дворе, простудишься ещё! Бегом в дом, да бальзаму не забудь выпить, который Прим принёс. Давай, давай, и пока не обсохнешь, ребёнка не дам. Можешь не торопитья, мы и с Алькой тренировку можем провети… Правда, солнышко? Сейчас тебя мама покормит и будет девочек гонять, а ты посмотришь и поучишься… – Джурайя уже отвлеклась и не смотрела на Каталину. Иначе бы увидела, что она нос к носу едва не столкнулась с Корбином, который шарахнулся от пронёсшейся мимо няньки с недоумением на лице…
– Что здесь происходит? – от громового рыка Джурайя подпрыгнула и едва не выронила бутылку. Тепловой щит вокруг неё и Алистрины дрогнул и пошёл рябью. За стеной тёплого воздуха стоял граф, уперев руки в бока и сверлил её сердитым взглядом. Джурайя, тяжело вздохнув, прикрыла сытого ребёнка одеялом, поправила шапочки и убрала шит…
Как он орал! Девочки благоразумно сбились в кучку подальше от взбешенного Корбина и теперь настороженно смотрели на