Охота на нежить

— Это у тебя со слухом беда! — разозлился я. — Я тебя попросил княжичу помочь, а не его на побегушки посылать! Он ещё от болезни не оправился.

— Да он сам захотел проветриться! — начал оправдываться Соловей.

— Это с чего вдруг? — прищурился я.

— Сказал, что его свистеть задолбало.

— Ясно!

Я повернулся к боярам.

— Ну-ка, разбежались на хер по рабочим местам, свистуны! Кто первый княжича увидит — того вечером пороть не буду. И скажите ему, чтоб ехал отдыхать. Вечером сам проеду по Старгороду, проверю — чем вы заняты.

Бояре, облегчённо вздыхая, толпой повалили к дверям.

Глядя на их рвение, я почесал в затылке.

— Не, так-то ты молодец, композитор. Умотал их своим свистом. Гляди, как они по работе соскучились! Никогда такого не было.

Соловей довольно ухмыльнулся.

— Ты гимн послушай!

Он, размахивая рукой, засвистел грозную и величественную мелодию.

Я поморщился.

— Пафоса до хрена! Пободрее бы что-нибудь. Хотя, князю должно понравиться. В общем — спасибо за помощь! Дальше сам справлюсь. А ты иди, подбери себе хор попроще. Вечером заходи в гости — есть, что отметить.

— Освободили Божена? — поинтересовался Соловей, ничуть не расстроившись.

— А то!

Я хлопнул музыканта по плечу и съехал по перилам лестницы к выходу.

* * *

Княжеским садом прошёл к зданию темницы. Яблоки и груши уже собрали, княжеская вишня тоже стояла голая. Лишь на самой макушке висела одинокая переспелая ягода.

Я примерился так и этак. Оглянулся и попробовал согнуть вишню, чтобы дотянуться до ягоды, но понял, что сломаю ценное дерево.

С досадой отпустил тонкий ствол. Он выпрямился, вздрогнул. Ягода сорвалась с ветки и шлёпнула меня по макушке.

Бля!

Я подобрал ягоду в траве и из чистого упрямства засунул её в рот.

Никита Ильич в своём кабинете пил чай с вишнёвым вареньем.

— А, Немой! — обрадовался он, увидев меня. — Рано ты! Я думал, вы до обеда проспите после такого похода. Чаю хочешь?

— Спасибо, Никита Ильич! Напился уже.

Начальник темницы поставил чашку на стол и подошёл к окну, заложив пухлые руки за спину.

— Распогодилось-то как! — сказал он. — Гляди — небо синее, словно летом. И солнышко светит! Да. А со дня на день, глядишь — заморозки ударят.

Я удивленно смотрел в спину Никиты Ильича. Он почувствовал мой взгляд и обернулся.

— Тут такое дело, Немой… Демоны, что у меня сидят, хотят поговорить с тобой по важному делу.

Охереть! Они ещё и говорить умеют?! Рогатая обезьяна, помню, только рычала и визжала.

Я круглыми глазами поглядел на начальника темницы.

— А что за важное дело.

Никита Ильич расстроенно покачал головой.

— Этого они даже мне не сказали. А я спрашивал. Говорят, что касается оно только тебя. Я уж чем только им ни грозил — ни в какую не согласились рассказать. Зови, говорят, Немого, и всё! Иначе разговора не будет.

Моя рука второй раз за день полезла в затылок.

— Ты не бойся, Немой, — по-своему истолковал мою реакцию Никита Ильич. — Мы на тебя защитные обереги наденем. И мои ребята с тобой пойдут. Если что — живо утихомирят демонов! Я и Степана с утра вызвал, на всякий случай. Как эти демоны его боятся — это что-то!

— Спасибо, Никита Ильич, — улыбнулся я. — Я не боюсь. Просто неожиданно как-то.

Я задумчиво подвинул вазочку с вареньем по столу, размышляя — чего хотят от меня демоны.

— Слушай, Никита Ильич! Я всё хотел спросить — а зачем вы их вообще в темнице держите? Почему не отправите обратно? Откуда там они вылезают?

— Так они не хотят! — пожал пухлыми плечами Никита Ильич. — Я их как только не уговаривал! Портал-то открыть — плёвое дело. А если они в него не полезут — силой не заставишь. А они не лезут! Лучше, говорят, вечно в темнице будем сидеть, но назад не вернёмся!

Никита Ильич вздохнул.

— Так-то они смирные. Один раз только взбунтовались — как раз, когда Сытин тебя привёл. Вот и неспокойно мне. Знать бы, что они задумали.

Он побарабанил пальцами по столу.

— А может, не пойдёшь к ним, Немой?

Я вздохнул, вспомнив старого волхва с дрожащими руками и внимательным взглядом.

— Пойду, Никита Ильич. И надо бы поскорее — у меня дел по горло!

— Ну, хорошо!

Никита Ильич позвонил в колокольчик.

— Принеси комплект оберегов для князя! — сказал он прибежавшему тюремщику. И сами будьте наготове!

Через десять минут на меня нацепили мешочки с какими-то запашистыми травами.

— Полынь и чабрец, — сказал Никита Ильич. — Помогает сохранить ясность ума. Так-то чабрец я и в чай завариваю. Ты бы попробовал, всё-таки!

Я залпом выпил чашку тёплого чая.

— Вот и хорошо! — одобрительно сказал Никита Ильич.

Затем начальник темницы повесил мне на шею большой металлический кулон на серебряной цепочке.

— В нём родная землица, Немой! Она не выдаст.

Я сперва усмехнулся, вспомним свои утренние видения. Интересно, какая именно землица мне родная?

А потом серьёзно кивнул.

— Спасибо, Никита Ильич!

— На-ка вот, возьми!

Никита Ильич протянул мне серебряную кувалду на осиновой рукоятке.

Ипать! Магический молот! Ну, теперь демонам точно песдец!

Я ухватил молот поудобнее и повернулся к двери.

— Куда идти-то?

Глава 34: Соблазны и святоши