Охота на НЛО

Очень легкая, изготовлена вроде бы из пластмассы или целлулоида черного цвета, на одной стороне едва заметная штриховка, словно на игральной карте, на другой – восемь значков, напоминающих иероглифы. Но не иероглифы – слишком округлые, с хитрыми завитками… Значки, казалось, были впечатаны внутрь «карты» и серебристо поблескивали в солнечных лучах.

– Зотов! – Сергей нажал кнопку селектора, – Милый друг, зайди ко мне.

– Щас, – сказал Зотов. Через минуту он вошел, держа в руке вскрытую пачку вафель. – Хочешь вафлю? Миндальная.

– Потом. Смотри сюда.

Зотов повертел в пальцах «карту».

– Ну и что?

– Что это, по-твоему?

– Печатная плата от телевизора японского, например.

– Не подходит. Контактов не вижу.

– Ну, мало ли что они там напридумывали. Читал вчера в газете, какие-то плазменные телевизоры делают. Стоит – не поверишь! – 570 тысяч! Там не только платы, а что угодно может быть… Видишь, иероглифы. – Зотов ткнул пальцем, осыпав стол градом вафельных крошек.

– Вижу… – поморщился Сергей. Он снова осмотрел записную книжку. А коленкор-то подклеен недавно, причем не древним силикатным клеем, как следовало ожидать, а «Моментом», его сопли легко узнать. Значит, Корнеев спрятал пластинку не столь давно или периодически ее извлекал… Да, скорее второе – наслоения клея явно многократные.

– А может, это для телефона магнитная карта? – продолжал строить догадки Зотов, хрустя вафлями. – Похоже. Из Японии кто-нибудь привез или из Китая.

– Из экспертов кто у нас на месте?

– Борисыч сидел, кофе сосал. Хочешь показать?

– Надо бы.

– Ну давай я снесу, мне по пути. Потом перезвонишь, спросишь.

– Хорошо. И на-ка тебе книжечку вот эту, – Сергей отдал ту, что новее. – Проверь адреса, может, кто про нашего старикана что интересное расскажет.

Перезванивать Сергею не пришлось, потому что Борисыч появился сам спустя минут десять. Он взирал на Сергея через затемненные стекла очков и восторженно шевелил губами.

– Ты где это взял? – с порога спросил он.

– Вешдок. А что?

– Занятная штука, вот что. Смотри. – Он вынул из кармана рубашки скальпель и, не успел Сергей заорать, с силой провел по черной пластинке. На ней не осталось и следа.

– Вот так, – наставительно сказал Борисыч, кладя скальпель. – Это еще не все, можешь попробовать забить в нее гвоздь или топором рубануть. Ей по хрену.

– Это что, металл?

– Ума не приложу. Что-то типа кевлара, но очень гибкое. Не горит, не плавится. В воде не тонет.

– В огне не горит и в воде не тонет… – пробормотал Сергей. – А значочки эти?

– Тоже не знаю. Но тут я не мастак, может, японский или китайский, или кто там еще иероглифическое письмо использует… Так где взял?

– Государственная тайна. Ты можешь написать мне справочку по этой пластинке? Чего с ней делал, что получилось, из чего сделана?

– Написать-то я могу, но ничего толкового не скажу.

– А ты напиши, напиши… Она, кстати, не излучает? – встрепенулся Сергей.

– Дозиметром проверял, ничего. – Ну и слава богу. Пиши, пиши…

Борисыч пожал плечами и удалился, что-то шепча себе под нос, а Сергей остался в полнейшем недоумении. Вот еще и пластинка появилась. К чему бы такая? Оборонное сырье? Секретные штучки? Может, пока не поздно, отволочь ее в ФСБ, да и черт с ней?

Нет, это не решение. Тем более к смерти старика Корнеева эта пластинка может не иметь никакого отношения. Мало ли, на улице нашел… Тогда бы не прятал, впрочем. Без поллитры не разберешься, решил Сергей, и снова позвонил Зотову.

– Чего? – отозвался тот, чавкая.

– Что вечером делаешь?

– Ничего.

– Может, по сто грамм?

– Жена завопит.

– Скажи, по работе.

– Я уже третий вечер по работе, а потом она унюхивает и давай брюзжать.

– Ну и черт с тобой. Потом жалеть будешь.

– Эй, эй! Я ж не отказывался! Я просто констатировал, – заторопился Зотов. – Когда конкретно?

– Да после работы сразу. Заходи.

Сергей походил по кабинету. Ничего в голову не лезло, хотя давно пора отписаться по тройке-четверке дел… Вот хотя бы по коммерческому ларьку. Или по краже на рынке. А лень… Хрен с ними, днем раньше, днем позже.

А старик все же кстати. Нехорошо так думать, грешно, но с его убийством хоть что-то занятное впереди забрезжило. Иначе закиснешь в этих ларьках и рынках, заквасишься.

И пить надо потихоньку завязывать. Вот сегодня с Зотычем последний раз так вот, без повода, и достаточно. Только по праздникам и выходным дням, причем не с утра и не в обед.

«И буду я красивый и здоровый, – с улыбкой подумал Сергей. – Упитанный, приятный такой в общении. Еще бы майора дали, и совсем хорошо.

А что, вот с дедом разгребемся, и дадут? Вот только бы разгрестись».

ГЛАВА 4

Никто не хочет всех спасти и быть за то распятым, но каждый любит погрустить о всяком непонятном…

Егор Летов

Комиссар был в своем обычном состоянии. На его лице была отражена вся гамма презрения к работающему на него человеку.

«Впрочем, – напомнил себе Хейти, – я работаю не на него, а на государство».