Охота на Нострадамуса

Торопливо пройдя по длинному коридору, на пути через который им не попалось никого из сотрудников, успевших эвакуироваться, они миновали дверь с магнитным замком, открыв который Кейт и Дениел оказались в небольшом тамбуре с системой очистки воздуха, за которым находилась Машина. Невероятное порождение чьего-то гениального разума, которое ежесекундно меняло мир, прогнозируя будущее или изменяя прошлое, выпекая ему на замену то, чего никогда не было. Мифический станок, выдающий линии вероятности, от которых зависели судьбы и жизни тысяч самых разных людей, живущих здесь и сейчас. Сотни тысяч. Миллионы.

– Каким образом вы хотите перепрограммировать кольцо? Для этого нужно оборудование и знания…

– На самом деле, девочка, для этого нужно не так уж и много… – Договорить Дениел не успел, так как его оборвал резкий окрик:

– Какого черта!

– Сэр! – беспомощно вскрикнула Кейт, когда Дениел, при виде показавшегося из коридора Синиза с парой агентов, притянул ее к себе, схватив за руку чуть выше локтя.

– Не двигайтесь!

– Чего ты добиваешься, псих? – оперативники молниеносно потянулись за оружием.

– Не стрелять!

– Черт! – бросив взгляд на часы, Дениел толкнул девушку навстречу Синизу и бросился к Машине, срывая с пальца перстень.

– Остановите его! Не дайте ему попасть к Машине! – Синиз выхватил пистолет и выстрелил в Дениела, но промазал. Ему завторило оружие прикрывавших сзади агентов.

– Чтоб тебя!

В следующее мгновение стены Башни Трампа сотряс чудовищной силы удар. Лампы, судорожно моргнув, погасли, чтобы через мгновение уступить место красному свету аварийной подсветки, работающей от резервного генератора.

– Поздно… я не успел, – Дениел обреченно отбросил пистолет и потянулся к перстню на левой руке.

– Самолет, – прошептав одними губами, Кейт, словно погруженная в тягучий кисель, повторила его движения. Через мгновение потолок в комнате рухнул, увлекая за собой тонны обломков из стекла и бетона, хлынувшие, словно крупицы из разбившихся песочных часов.

Часть 2 Точка невозвращения

Глава первая

– Вы хотели бы знать будущее?

– Чье?

– Не мое, конечно.

– Гадалки? Я не жалую эту канитель.

– Нет, я имею в виду ваше собственное знание.

– Черт. Как провидцы, что ли? Знать, как умрешь или в какое военное дерьмо мы опять завяжемся, м? Иисус поэтому и отчалил, что слишком много на него навалилось крови и вранья. Не думаю, что этого кто-то хочет. Ты, например, а? Хотя стало бы известно, сколько всего придется отвалить пиджакам на налоги и подорожает ли выпивка на Миллениум (смеется). Возьмите Элвиса. Вы думаете, если б он знал свое будущее, это что-нибудь изменило бы? Скажите парню на говновозе, который колесит между штатами, что он станет звездой рок-н-ролла и закончит свою жизнь, захлебнувшись в ванне от бабок и одиночества, это что-нибудь бы изменило? Черта с два. Парень пел от бога, на остальное плевать. У каждого свой путь. И это был его выбор, скажу я вам. Актер может пробиться в конгресс и наломать такого, что хоть плачь. Но дайте парню на говновозе микрофон, и он перевернет мир. Так-то.

– Джарвис, что скажете?

– Вы слышали его, ребята. Только блюз, мэм. Только, блюз.

Джарвис и Манкимен.

Интервью «Rolling Stone», 1994

Чикаго, Иллинойс, 2001, октябрь