Охота на оборотня

— Кинжал острый? Рукав резать будешь… — пропыхтела Алесса, расстёгивая куртку Стража.

Когда Аким, навоевавшись с неподатливой телячьей кожей, отбросил в сторону лохмотья куртки, Алесса с трудом удержала стон. Правое плечо Вилля было похоже на… Да ни на что оно не было похоже. Какие-то кусочки, осколочки, клочки размякшей куртки — и всё вперемешку. Из месива торчит обломок ключицы, а как собирать плечевой сустав, вероятно, знает только шушель. Аким выжидающе смотрел на знахарку, но та, закусив губу, пожимала плечами — ждём воду. Сама Алесса думала. То, что находилось внутри существа, расплавило гномью сталь, но руки Вилля не пострадали. Левый бок кровоточил несильно: спасла толстая кожаная куртка. Плечо зверюга почти перегрызла, больно, но для аватара не смертельно. «Значит, всё дело в яде, — размышляла девушка, — что ж за отрава-то такая?»

Прибежал Риерт, поставил на треть расплескавшийся котелок и отошёл, дуя на обожжённые ладони: что дальше? Алесса отмахнулась от шкафоподобного квартерона, как от докучливой мухи. Коли не догадался руку полотенцем обернуть, чем ещё поможет? Вот уж верно, доверила баба зайке капусту шинковать!

Алесса в недоумении провела рукой по холодной, как мрамор, груди Вилля. Кулона не было. В своё время история «чудесного спасения домового», рассказанная в лицах, довела знахарку до истеричного хохота, и она поняла, что деревянная волчья голова служит своеобразной связью между котом и эльфом. Правда, что это за связь, Вилль объяснять отказался, мол, так надо. «А Симка-то без хозяина развоплотится», — поняла девушка. Бедный Симка… Алесса пристально посмотрела на эльфа: на белой, как бумага, коже брови и ресницы казались вычерченными угольком. Бедный Вилль…

Вернулась травница: в руке — аптечка, в подоле — противоядия. Обмытое плечо стало выглядеть ещё хуже — всё, что раньше было заляпано кровью, оказалось на виду. Девушка нервно зашевелила пальцами, пытаясь сообразить, какое из противоядий должно помочь, и внезапно почувствовала знакомый взгляд.

— Гадость… — с чувством выдохнул Вилль.

— Вилль, что чувствуешь? — заторопилась Алесса.

— Жжётся… царапает… чужая… Симку…

— Конечно-конечно, сейчас позову! — успокоила его девушка, щедро поливая тряпочку сонным зельем — она поняла, что нужно делать. Ощущения походили на те, что вызывает яд листомордой шурши. [24]По телу разливается нестерпимый жар и кажется, будто кто-то маленький въедливо скребёт крохотной когтистой лапкой по костям. Приятного мало, но, если вовремя выпить противоядие, то через три дня хоть под дудочку пляши!

Вилль было прикрыл глаза, но тут же широко распахнул и в ужасе уставился на Алессу.

— Ммм!

— Успокойся, Вилль! — пыхтела девушка, с трудом удерживая тряпочку на лице упрямо сопротивляющегося Стража. — Проснёшься — и Симка тебе будет, и всё, что хочешь. Аким, держи его!

Стражник послушно прижал начальника к столу, и тот забился в медвежьих объятиях. Бесполезно, такой и жеребца на скаку остановит да заседлает! Аватару всё же пришлось сделать вдох, и дурманное зелье тотчас ударило в голову.

«Всё будет хорошо, — успокаивала себя знахарка, — только бы Грайт не пришёл…»

Хоть Алесса была кошкой, а вовсе не вороной, она всё же умудрилась накаркать. Берен Грайт прилетел аки дух смерти, с бешено горящими глазами и перекошенным лицом во главе своего воинства из городских стражников.

— Что с ним?!! — с порога заревел мужчина, да так, что перепуганный кувшинчик скакнул следом за покойной крышкой.

— Ничего! — заверещала Алесса, чувствуя, что паника прилетела к ней следом за ужасным градоправителем. — Отдыхает, устал! Пошли все отсюда вон!!!

Грайт залепил ей пощёчину, и Алесса в ответ треснула его по груди кулаком. Истерить перестали одновременно, и вместе же уставились на виновника печального столпотворения.

— Я потом всё объясню, — зачастила Алесса, потирая горящую щёку. — Уведите вы своих людей, пусть только Марта останется. Не мешайте!

— Он… поправится? — посмотрел мужчина на знахарку, и что-то в его взгляде неудержимо тянуло ответить: «Да».

— Не знаю, не мешайте.

В последующие полтора часа Алесса занималась тем, что применяла свои драгоценные ярмарочные зелья внутренне и наружно, сращивала обломки костей специальным клейким составом, кое-как штопала мышцы и кожу. Попробуйте сшить два куска ткани, если она расползается у вас под руками? Ерунда получится. Вот и у Алессы тоже вышло, шушель знает что. Она критическим взглядом художницы осмотрела своё творение и тяжело вздохнула.

— Да-а, Марта, — недовольно протянула девушка. — Когда Вилль очнётся, по головке он меня точно не погладит. Только, разве что, кулаком приласкает!

Рану от когтей на левом боку она тоже зашила, правда, гораздо аккуратнее. Стражники перенесли его в комнату Алессы и уложили на её же собственную кровать. Девушка уселась рядом и положила руку ему на грудь: сердце билось едва ощутимо, неровно. А затем пришёл градоправитель, тихонько притворил дверь и сказал следующее: