Охота на оборотня

Он заслужил Северинг — город хрупких недолговечных людей, сначала презираемых за слабость, затем горячо ненавидимых за бессмысленную жестокость и законы «вражьего логова», а теперь ставших своими…

— Города людей беспокойные, как муравейники, и шумные, как осиные гнёзда. Мы не станем вмешиваться в их дела, — хором повторяли старшие аватары, и мальчик кивал головой — он знал, что родители ему не солгут.

— Ненависть, Вилль, как огонь, как пожар… Она дотла выжигает душу, оставляя на её месте лишь чёрную золу да пепел, — говорил Берен Грайт, тогда ещё вовсе не градоправитель, а просто единственный знакомый человек.

Внезапно Вилль чётко осознал, где ему сейчас действительно будут рады, и решительно сжал в кулаке амулет. Возле его ног заклубилось смолянистое облачко. Симеон превращался постепенно, сначала из дымных завитков соткался длинный пушистый хвост, затем чёрное тело и, наконец, голова с намертво зажатой в зубах куриной ножкой. Зов хозяина сработал молниеносно, и остальная часть птицы осталась на столе травницы.

— Хозя-аин, — жалостливо заныл домовой, — не делай так больше! Всё самое вкуссное потеря-ал!

— Тебе по природе вообще есть не положено! Тем более, столько… Эх ты! — эльф невольно пошатнулся, когда чёрный кот, разделавшись с ножкой, запрыгнул на своё законное место — широкое хозяйское плечо.

— Ахх, хозяин, какой ты хитрый да ловкий, — льстиво запел подхалим и обвил хвостом шею Стража. — Как хорошо ушёл, красиво…

— Да ну тебя, Симка! Пойдём к Эртану, надо же его поздравить? А что может быть чуднее, чем дриадоорки, или, — Вилль замялся, — оркодриады?

— Эльфооборотни! — услужливо подсказал Симеон.

Вилль строго посмотрел на кота.

— Ты это брось! Нашлась вторая Марта!

Он ещё немного похмурился для приличия, совестя болтливого духа, а затем подхватил памятное полено и решительно зашагал к дому приятеля. Когда Вилль лечился, Эртан пытался его проведать, но натолкнулся на неодолимую стену в виде маленькой знахарки. Посмотрев сначала на широкую клыкастую улыбку орка, а затем — на здоровенный бочонок пива, трепетно прижатый к его груди, вредная Алесса сдвинула брови и вытянула указательный палец в сторону двери… Больше Эртан решил не рисковать. Вилль, ещё слабый после ранения, тогда дремал, и про неудачный визит друга узнал от ябеды Симеона. Эльф, конечно, здорово рассердился на знахарку и не разговаривал с ней целый час… «Вилль, у тебя горло заболело? Давай полечу!» — предложила ему девушка. От воспитательных мер пришлось отказаться…

Теперь он даже был рад некогда проявленному своеволию знахарки — встреча будет приятней вдвойне. Дом орка — это дом орка, Ксандра всегда рада друзьям мужа и не гонит их вон. А дом пивовара — это дом пивовара, и за его дверями ждёт море восхитительного пенного напитка… А после отваров дом пивовара — это… ммм!!!

Вилль прошёл мимо городского Храма и увидел статуей замершего на пороге Теофана — тот задумчиво разглядывал небо. Заметив юношу, жрец приветливо и немного снисходительно улыбнулся, и снова уставился вверх. Вилль заинтересовался неведомыми небесными объектами — ничего, только ясное солнышко да лёгкое облачко над лесом. «Небось, решил, что и туча по его святой воле развеялась! — зло подумал эльф. — Теперь знаков божественных ждёт!» Вилль зашагал прочь, так и не поздоровавшись со жрецом.

Гостеприимный дом пивовара встретил его незапертой дверью. Эльф, пару раз стукнув для приличия, заглянул и остолбенел: в некогда чистенькой и уютной комнате царил настоящий бедлам. На полу валялись стаканы, подушки, игрушки, какие-то тряпки. На столе курганом нерадивой хозяйке красовались грязные простыни, а под потолком висели нанизанные на верёвку маленькие рубашки и носочки. В углу комнаты стояли две детские кроватки. Ребёнок, лежавший в маленькой и плетёной из тоненьких ивовых веток, крепко спал, не обращая никакого внимания на шум. Другой малыш стоял, держась за дубовые прутья своей колыбели, и воинственно рычал. Эртан с кружкой в руках скакал вокруг неё, приговаривая:

— Это корровка молоко прринесла, попрробуй!

— Крровка… — ребёнок на мгновение озадачился, но тут же запротестовал. — Пива!

— Бардак! — выдохнул Вилль, обводя взглядом захламлённое помещение.

— Аррвилль!

— Рр-ого! — округлил глаза малыш: таких дядей он ещё не видел. И тут же потянул к эльфу ручки.

— Дрруг, ты ей понрравился!

— Это — она?! — ахнул Вилль и, подойдя, обалдело уставился на девочку.

Коричневатая кожа, волосы всех оттенков осенней листвы и чёрные внимательные глазки явно достались девочке от мамы-дриады, впрочем, как и миловидное личико. Щёчки, словно наливные яблочки с материнского дерева Ксандры. Но сурово насупленные брови и клыки выдавали орочий нрав. И явно папочкина стать! Малышка уже в полторы недели могла подниматься в кроватке, цепляясь за прутья — орки вообще очень быстро развиваются и крепнут.

— Хорроша? — с гордостью вопросил Эртан.

— Просто нет слов! — искренне отозвался Вилль.

— Ррр-о-о-о! — требовательно заорала малышка и сделала ручками хватательное движение.