Охота на одиночку

— Может быть кто-то тебя и поймет, но только не я, — сказала Батурина и безнадежно махнула рукой.

Не поняла она: Зосимов просил бумагу, что-то хотел написать. Не понял этого и Тюрин, молча стоявший в дверях процедурной. Да не очень-то он и напрягался. Лопочет человек нечто невнятное, беззубым ртом выталкивает обрывки слов, рукой водит. Подлечится — расскажет.

Через десять минут пришла «скорая». Зосимова вынесли на носилках. Сам он уже не мог идти — очень кружилась голова,

14

Белая «Волга» на предельной скорости удалялась от города. Отрываться так отрываться. Шоссе пошло на подъем, и добрый километр пришлось тащиться на пониженной передаче, выжимая не более восьмидесяти. Худяков даже заволновался: не растаяла ли фора отрыва? На верхней точке подъема он глянул в зеркальце заднего вида. Нет, ничего похожего на милицейский «уазик» не просматривалось вдали. Отстали, паразиты… Ну и ладушки, отстали — утритесь.

— Чего ты смотришь? — подал голос Серый. — Никто за нами не гонится.

— Тебе-то откуда знать? Радиосвязь держишь с ментами?

— Так они еще на перекрестке развернулись и поехали назад.

— А раньше не мог сказать? Язык в заднице застрял?

— Я думал, ты сам видел.

— Думал он… Ты бы раньше думал, когда шмонал водилу — цены бы тебе не было. Я зря бензин жгу, а он, видите ли, извилины напрягает!

Серый оправдываться не стал. Себе дороже. Все равно ничего не докажешь, а схлопотать в рыло — раз плюнуть. За ним не заржавеет. Навешает, а жаловаться некому.

— Когда штаны проветривать будешь? — ехидно спросил Худяков.

Пусть покуражится. Пусть. Герой… А сам перетрухал — руки дрожат. Хорошо, есть перед кем выступить, пар стравить. Трави, приятель, я стерпло. Но на всякий случай запомню твои художества. Глядишь, придет и моя минутка, отыграюсь.

— Проверял я тебя, — в растяжечку сказал Худяков. — На вшивость… Дай, думаю, погляжу, на что способен мой дружок закадычный, когда сильно припечет.

— Ну и как, проверил?

— А то… Хреновато у тебя с коленками — дрожат. Еще и за дело не брались по-настоящему, а уже спекся. Обделался, затявкал тоненьким голоском… Тьфу!

— Ты тоже не больно геройствовал, — не выдержал Серый. — Рванул от ментов, аж на спидометре зашкаливало. Не хотелось рисковать, а?

— Знаешь, чем умный от дурака отличается? — Худяков подождал секунду для пущей важности и просветил дружка: — Умный рискует, чтобы выиграть, а дурак — для потехи.

— Вот и надо было рискнуть пробиваться в город, — сказал Серый. — Могли бы запросто выиграть.

— А-а!.. — махнул рукой Худяков. — Ни черта ты не понял. Баранья башка и варит по-бараньи… Это тебе не преф: продулся на мизере — отыгрался на удачном прикупе. А продуешься на посту ГАИ, тебе такой «прикуп» вломят, что будешь до пенсии трубить на зоне. Кому нужны такие дерьмовые игры?

Встречный «КамАЗ» шел с дальним светом. То ли по неопытности водительской, то ли по небрежности. Мощные камазовские фары ослепляли, а потом и вовсе скрыли шоссе за сиянием встречного света. Отклонись чуть влево — «поцелуешься» с грузовиком, вправо — сыграешь в кювет.

— Что вытворяет, падла! — ругнулся Худяков, пытаясь разглядеть дорогу.

Рывком опустил козырек солнцезащитного фильтра. Из-за козырька вывалилась какая-то книжечка, стукнулась о рулевое колесо и упала рядом на сиденье. Серый перегнулся через спинку сиденья, поднял.

— Права! — не своим голосом заблажил он. — Точно, права и техталон. Я ж говорил! У меня все было сделано тип-топ, а ты бочку катил. На, гляди сам!

Худяков терпеть не мог, когда ему кололи глаза просчетами, даже пустячными, ерундовыми. Он всегда был прав. В любом случае. Что бы ни сказал или ни сделал. Прав — и все. А кто сомневается, пусть идет к чертовой матери, пока ему рыло не начистили.

— Чего растявкался? Права, права! Схватился поп за яйца, когда Пасха прошла. Раньше надо было думать о правах. Теперь можешь ими подтереться. Что они есть, что нет…

— Как это? А в город? Почему нам не рвануть в город? С правами везде полная отмазка.

— Ну до чего шустрый, сил нет! — усмехнулся Худяков, — У нас бензина километров на тридцать. Дальше как, на твоих соплях поедем?

— Можно разжиться бензином. Купить у кого-нибудь на шоссе.

— Допустим, можно. И что? Заправимся и поедем туда, откуда смывались. И на посту ГАИ встретит нас целая банда с «калашами» и наручниками. Думаешь, менты за нами гонялись от нечего делать? И номер не срисовали, да? И по рации не сообщили куда положено? Ну, ё-о-о… Твоей наивности хватит на целый детский садик.

Серый прикусил язык. О таком варианте он как-то не подумал. Видать, не суждеио им въехать в город с шиком, на белой «Волге». Стоило ли калечить того мужика, Зосимова, грех на душу брать?..

Худяков остановил машину.

— У тебя там справочник по дорогам, — сказал он. — Дай сюда… И не ковыряйся в носу, гляди на дорогу. Гляди в оба, понял?

Худяков включил свет в салоне и стал изучать атлас.

* * *