Охота на одиночку

Слышит он или нет? Глаза открыты, взгляд неподвижный. Молчит. Ну и хорошо, пусть помолчит.

— В шестидесятых довелось мне побывать за кордонам. Очень хотелось на мир поглядеть. Устроился на научное судно, по столярной своей части. Конечно, не только по столярной: я и на токарном станке мог работать, и слесарить, и в ремонте всяких хитрых механизмов знал толк. Биография позволяла, на здоровье тоже не жаловался. Это потом отняли мне ногу, когда сдвинулся фронтовой осколочек и понаделал поганых дел… Так вот, возвращались мы в родные места после пяти месяцев плавания. Прошли Бискай, гремящие сороковые. И тут дикая боль возникла у меня в коренном зубе. Я-то мужик выдержанный, не слабак, но стерпеть такое не было никакой возможности. Поверишь: сознание терял! Капитан по каким-то делам зашел в порт Фалмут — это на юге Англии. Ну, меня, как представителя рабочего класса, решили подлечить у тамошнего стоматолога, потратить немного валюты. Кому ни рассказывал этот случай, вежливо кивали, но видел — не верили. Представляешь, заводят меня в дом этого дантиста — двухэтажным такой домик, по ихнему вилла, — сажают в мягкое кресло; выходит хозяин, пожилой дядъка с добрыми глазами, говорит: прошу в кабинет. Меня привел первый помощник капитана, большой спец по английскому языку, он и объяснялся… Да… Зашел я в кабинет, содрогаясь в душе, а там нет никаких жутких вещей, вроде стеклянного шкафчика, набитого никелированными инструментами, плевательницы с окровавленными ватными тампонами, а главное, не видать этого страшилища — бормашины. Вместо нее какой-то хитрый агрегат, я такого раньше не видел. Тихая музыка, приятная обстановка. У меня даже зуб перестал болеть, честное слово. Хозяин стал рассказывать что-то веселое, может, английский анекдот, — первый помощник не переводил, знай себе посмеивался. Как бы между делом врач поднес к моему лицу какую-то резиновую штуковину с раструбом. Я вдохнул пару раз и отрубился. А когда пришел в себя, увидел веселого хозяина; он похлопал меня по плечу и показал — вставай. Боли не было, а зуб остался на месте, только прощупывалась языком необычная шершавость. Позже узнал — пломба. До сих пор она у меня, надежда моя и опора в жевательном деле. Не знаю, сколько валюты пришлось выложить за нее, но работа была классная. Вот скажи мне, какой нормальный русский человек по доброй воле пойдет к зубному врачу? Да никогда! Пока не припечет по-настоящему, когда впору на стенку лезть… А к тому англичанину я бы пошел не задумываясь. Потому что мастер. Понял? До сих пор помню эту тихую музыку и веселое лицо врача. Почему у нас в поликлиниках так не могут? Или не хотят?..

Справа потянулся высокий бетонный забор, за которым просматривалось современное скучное здание из стекла и бетона. Зеленин свернул в тупичок. Он подкатил к подъезду, над которым бледно светилась надпись «Травматологическое отделение».

7

Слева промелькнул километровый столбик.

— До города — шестнадцать, — сказал хлипкий.

— Вижу, — сказал верзила. — Что там в бумажнике? Все документы на месте?

— Сейчас гляну… Червонец с мелочью, какая-то визитная карточка покупателя с фотографией. Не пойму, на кой она хрен?.. Ну, бумажки разные, записная книжка…

— А где права? — забеспокоился верзила.

Хлипкий потряс вывернутым бумажником над коленями.

— Нету, — сказал он.

Верзила сбросил скорость и остановился на обочине.

— То есть как это нету?

— Да нету, говорят тебе!..

— Как же ты его шмонал, сучий потрох? Нам права, права его нужны, а не говёный червонец с мелочью! А ну как остановят сейчас гаишники, что мы им покажем? Твою задницу с наколкой?

— Сам удивляюсь, — виновато произнес хлипкий, — но нету.

— Нету, нету… Кретина кусок!.. Был ты на зоне придурком, таким и остался.

— Да я что — бумажник вынул, думал, там все документы…

— Надеялся, подмогой мне будешь, а ты в мыслители подался. Он, видите ли, думал… А ну глянь в «бардачок»!

Хлипкий, чувствуя свою оплошность, прямо-таки кинулся выполнять приказание шефа — перегнулся через переднее сиденье и откинул крышку «бардачка», где водители обычно хранят всякую мелочь, вроде магнитофонных кассет, перчаток или пачки-другой сигарет.

— Полпачки «Космоса», — убитым голосом доложил хлипкий. — Может, у него их и не было вовсе, прав-то…

— У него они были… вовсе. Только надо было шмонать по-человечески. Мужик служебную «Волгу» водит, осознай ты это своей единственной кривой извилиной!

— Когда ж мне было его шмонать с ног до головы? Вытащил, что попалось — и за борт… Придется рискнуть. Рисковать нам не привыкать — все время рискуем. Глядишь, и пронесет.