Охота на охотника

Однако я зря радовался – похоже, из особняка за воротами и калиткой следили, и весьма внимательно, даже несмотря на отсутствие явной охраны. И не успел я подойти к крыльцу особняка, как навстречу мне тут же вышла симпатичная девушка с короткой стрижкой, в приталенном белом халате (из выреза халата торчал заколотый дорогого вида брошкой воротничок кружевной блузки) ниже колен и белых закрытых туфлях на высоком каблуке. Я прямо-таки едва не зиганул при ее появлении – а что еще прикажете делать при появлении голубоглазой натуральной блондинки, словно сошедшей с геббельсовских агитплакатов?

– Hallo, Fraulein! – приветствовал я ее, приподняв шляпу и небрежно склонив голову.

– Guten tag, was wollen sie? – поинтересовалась медичка (или все-таки не медичка, а администраторша?), состроив дежурную улыбку в стиле стюардесс. Нет, насчет белокурой бестии я, кажется, все-таки подумал зря – ее немецкий язык был примерно таким же, как у Мраза с Млынаржем. Стало быть, точно местная, словачка. Еще один цветочек из «Венка Дуная»…

Я, донельзя вежливо, ответил, что мне угодно видеть графиню Кату Дешеффи, и поинтересовался – здесь ли она?

Услышав это, чикса в белом халате стала смотреть на меня уже не столь настороженно и пригласила пройти в особняк. Что сказать – холл клиники желудочных болезней был в стиле средней руки отеля – паркет, позолоченные люстры, на стенах зеркала, на потолке какая-то лепнина с орлами и львиными мордами. За стойкой с двумя телефонами скучал крепкий усатый мэн лет тридцати в белом халате. Кажется, именно он здесь и наблюдал за входом. Пространство перед стойкой заполняли несколько пустующих жестких кресел и банкеток, а в центре композиции стоял низкий круглый столик с газетами (как я успел рассмотреть – газеты были местные, с заголовками на словацком языке) и массивной хрустальной пепельницей без единого окурка. По углам, явно для оживления обстановки, торчали какие-то южные растения в кадках, среди которых я опознал только пальму. В глубь здания вела лестница из пяти ступенек, то ли мраморная, то ли заделанная под мрамор.

– Прошу вас, подождите меня здесь, – сказала девушка и, обворожительно улыбаясь, уточнила: – Как вас следует представить графине?

– Будьте любезны, передайте, что за ней приехали от дядюшки Адальберта.

– Хорошо, – ответила эта милая фрейлейн, поднялась по лестнице и пропала во внутренних помещениях клиники.

Я осмотрелся. В большом овальном зеркале невзначай узрел себя – на меня смотрел этакий недостоверный фрей с гондонной фабрики, со слишком серьезным выражением лица, в костюмчике «а-ля Бонни и Клайд» и надвинутой на глаза шляпе. Хорошо, что меня сейчас никто из моего времени не видит, а то точно засмеяли бы за одну эту шляпу. Блин, на дворе 1944 год, и с востока и с запада в мою сторону двигаются армии и целые фронты, каждый час гибнут десятки тысяч людей, а в это время я, наряженный непонятно кем, вынужден заниматься черт знает чем. Форс-мажор у них, видите ли…

Впрочем, ничего опасного и подозрительного вокруг меня по-прежнему не происходило. Человек за стойкой что-то писал и даже не смотрел в мою сторону. В приятно пахнущих коридорах клиники было чистенько и малолюдно, как и положено в подобных местах. Лишь один раз по коридору мимо холла прошла молодая женщина в темном платье и белом фартуке классической горничной, тоже не обратившая на меня никакого внимания.

Девахи в белом халате не было минут десять. Потом я услышал стук каблуков по паркету, а затем появилась и она сама.

– Пойдемте со мной, – пригласила она.

Я поднялся по ступенькам и, пройдя вслед за ней через особняк (как оказалось, он имел П-образную при виде сверху форму), оказался во внутреннем дворе, где был сад, куда богаче, чем деревья и кусты перед входом. Там витали настраивающие на позитив ароматы цветущих циний, георгинов, астр и роз, а вдоль нескольких узких аллеек стояли легкие плетеные кресла, типа тех, на которых обычно сидят выехавшие на дачу старорежимные господа в отечественных фильмах (обычно это какие-нибудь экранизации пьес А. Чехова) о дореволюционной жизни. В креслах сидели несколько пожилых людей обоего пола (все они или что-то читали, или, как мне показалось, дремали), но большинство мест все равно оставалось пустыми. Некомплект болящих или все ушли на процедуры (душ Шарко-электрофорез) либо завтрак? Вслед за блондинкой в белом халате я прошел по правой аллейке. Потом мы повернули, зайдя за роскошные кусты бузины.