Охота на охотника

— Что с защитой? — спросил Сандерс.

— Выбор невелик: либо орудия и процентов сорок защиты, либо один залп из орудий и попытаемся уйти, — ответил капитан, — несколько датчиков слежения уцелели, — он показал на экран.

Два корабля висели в полумиле от «Глории».

— Уйти не дадут, — покачал головой Сандерс.

— Они не будут стрелять, — Полубой крутанулся на кресле, поворачиваясь к нему лицом, — не забывай — они не знают, что здесь произошло. Но уйти не дадут, это точно. Разобьют двигатели и снова возьмут на абордаж. Сейчас надо сидеть тихо, стоит немножко потянуть время, пусть думают, что здесь все в порядке. А вот если начнут нервничать… — Полубой покачал головой, — хотя стрелять на поражение они тоже станут в последнюю очередь. Пока не будут окончательно уверены в том, что абордажная команда и этот их главарь мертвы. Вот тогда нам придется туго.

В этот момент тоненько запищал зуммер вызова. Похоже, оставшимся на кораблях надоело ждать, а может, истекло некое контрольное время. Все замерли. Потом капитан повернулся в сторону Полубоя.

— Что будем делать?

— Есть у нас такая песня, — задумчиво сказал Полубой, — «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает».

— «Варяг», — Мерсерон наморщил лоб, — кажется, это ваш тяжелый крейсер из состава третьей ударной группы?

— Вы почти угадали, полковник, — усмехнулся Полубой, — так что двум смертям не бывать, а одной не миновать? Дик, ты что скажешь?

Все посмотрели на Сандерса так, будто от него одного зависело принятие решения. Он огляделся, покрутил головой. Да-а, кто бы знал, что придется сдохнуть не от пули и от ножа…

— Давай, Касьян…

«Ганимед» упал на пиратские корветы, как орел на зазевавшихся сусликов. К тому времени один из них был почти недееспособен — Полубой показал, что как комендор он ничуть не хуже, чем абордажник, и корвет, выбрасывая струи ледяного пара, беспомощно висел в пустоте. Команда пыталась заделать пробоины, от второго пирата только-только отвалили абордажные боты, направляясь к яхте, когда залп главных орудий фрегата накрыл корветы. Обломки абордажных ботов еще кружились вперемежку с телами десантников, а не добитый Полубоем пират уже распадался. Корпус, вспыхивая частыми взрывами, разваливался на глазах у Сандерса, Полубоя и Мерсерона, сгрудившихся у единственного живого экрана.

— Виват, Жилмар! — заорал Мерсерон, забыв, что совсем недавно грозился приложить все силы, чтобы уволить капитан-лейтенанта в отставку.

Оставшийся корвет попытался прикрыться силовым полем и даже успел ответить фрегату из «онагров», но силы были слишком неравны. «Ганимед», почти не маневрируя, за полчаса превратил корвет в исходящее паром решето. Еще час ушел, чтобы высадить абордажную команду на сдавшийся корвет, и только потом два бота направились к «Глории». Мерсерон поворчал для приличия, мол, могли бы сначала и нас посетить, но после признал действия Жилмара правильными.

Во время последнего боя яхта потеряла способность двигаться, и «Ганимед», сцепившись с ней силовым каркасом, повел «Глорию» к Хлайбу. Тела Юджина и трех погибших в схватке членов экипажа заморозили, чтобы предать земле на Таире, на яхте осталась лишь аварийная команда, все остальные проделали оставшийся путь на фрегате.

Сандерсу и Полубою освободили офицерскую каюту. Риталусов капитан Жилмар хотел было отправить в ангар, но тут уж воспротивились и пассажиры, и Мерсерон, и, естественно, Полубой. В каюте он осмотрел животных, перекатывая их по полу, как младенец плюшевые игрушки. Сандерс, присевший рядом на корточки, только головой покачал, не обнаружив на чешуе ни одной царапины.

— Черт возьми, по крайней мере одному несколько раз досталось саблей, — недоумевал он.

— Для них это — семечки, — буркнул Полубой. В мирной обстановке он опять стал угрюм и немногословен. — А вы неплохо дрались, Дик.

— Куда мне до вас, — отмахнулся Сандерс.

Он подошел к столу, куда Полубой положил захваченную саблю Юсуфа. На трофей не покусился даже капитан-лейтенант Жилмар, несмотря на то что иметь на военном корабле оружие разрешалось только членам команды. Добытое в бою оружие остается победителю — таков закон абордажников. Сандерс взял клинок в руки. Витая гарда была вызолочена, навершие имело форму головы ястреба. Сам клинок едва заметно изгибался в верхней трети, кромка лезвия и обоюдоострый утяжеленный наконечник были покрыты матовым напылением. По клинку шла надпись арабской вязью.

Полубой отпустил риталусов и подошел к Сандерсу.

— Он раскроил череп Юджину, словно лист бумаги, — сказал Сандерс.

— Я видел, — кивнул Полубой.

— Что за напыление, как думаете?

— А черт его знает, — Полубой поднес клинок к глазам, — никогда не видел, чтобы за тридцать секунд перерубили три абордажные сабли. Здесь даже зарубки не осталось.

— Возможно, на Хлайбе удастся сделать анализ металла.

— Это вряд ли. — Полубой, умиротворенный и сонный после обеда и душа, положил саблю на стол и улегся на койку. — Времени у нас не будет анализы делать.

Он отвернулся к стене и через минуту захрапел.