Охота на охотника

Вообще в Пенгверне железная дорога не огорожена. Но только не та ее часть, что проходит вдоль Орочьего города. Серьезной преградой для вороватых жителей стена бы не стала, если бы не суеверный страх перед огромными металлическими машинами, исторгающими из себя клубы дыма. В те времена, когда прокладывали чугунку, кто-то из инженеров проявил недюжинное знание психологии. Если бы орки каждый день видели проносящиеся поезда, они быстро привыкли бы к ним. Привычное не может быть страшным, а значит, через какое-то время магистрату пришлось бы озаботиться охраной железнодорожных путей. Лишних финансовых затрат никому не хотелось, дешевле оказалось выстроить стену. Орки не видят поездов, только дым, орки слышат лязг и грохот – орки продолжают бояться страшных и непонятных грохочущих механизмов. К тому же кто-то остроумный пустил слух, что стена защищает не железную дорогу, стена защищает от железной дороги, и в результате наивные орки предпочитают держаться от опасного и непонятного места подальше, хотя в другой ситуации никакая стена не удержала бы воришек. Спустя несколько поколений такое поведение закрепилось в традиции, и теперь даже среди любопытных детей редко можно было встретить тех, кто лазил смотреть на «громыхалку», как здесь прозвали паровоз. Возле стены даже не селились – между ней и ближайшими постройками оставалась полоса, шириной в сотню метров. С другой стороны от чугунки теоретически начинался другой округ. Даже не округ, а область под названием Топь – исполинское болото простирающееся не меньше чем на десятки километров в обе стороны. На этом болоте находятся несколько факторий по добыче торфа и болотного газа, а также живут немногочисленные гоблинские семьи, занимающихся сбором трав и цветов. Вот только защиты от обезумевших орков там искать было бессмысленно – близко к ним никто предпочитал не селиться, все жители Топи сосредоточились на другой стороне болота.

Еще около часа напарники наблюдали за беснующейся толпой. Несмотря на возмущение и демонстративную ярость, орки все никак не могли решиться войти в шатер. Пожалуй, они и вовсе через какое-то время разошлись бы по домам. Кутар был очень убедителен, он почти охрип, описывая злодеяния охотников, особенно преступления Сакара, но толпа так и оставалась на месте, пока он, отчаявшись, не начал расписывать, как богато живет орочий охотник. Аксель слушал и поражался – выходило, что Сакар ест с золота, спит на шелке, а укрывается вышитыми драгоценными камнями одеялами. Тут уж народ не выдержал, праведное возмущение такой несправедливостью (еще бы, у кого-то есть, а у меня нет!) перевесило, и толпа бросилась на штурм.

Дожидаться результатов охотники не стали. Подхватив товарища, Аксель выбрался из сарая и как можно быстрее побежал в том направлении, куда указывал Сакар. Молодой человек позволил себе замедлить шаг, только оставив между собой и орками несколько рядов трущоб. Бежать с орком на плечах было тяжело. Несмотря на невысокий рост и худощавое телосложение, орки весят не меньше, а то и поболее, чем внешне более массивные люди. Аксель, несмотря на всю свою выносливость, бежал с большим трудом. Воздух с хрипом вырывался из легких, молодой человек мысленно не переставал проклинать орочью природу – где это видано, чтобы столь субтильный разумный весил, как какой-нибудь толстяк?! Да еще и прибавлял в весе с каждым шагом – по крайней мере, так казалось Акселю.

С погодой им действительно повезло. Если бы не туман, вряд ли охотникам удалось бы добраться до железной дороги – искали их упорно. И еще повезло с менталитетом местных жителей. Передвигаться тихо орки не умели, то и дело где-то поблизости раздавались заполошные вопли, и тогда Аксель замирал, укрывшись в каком-нибудь переулке, или просто прятался в кустах. В такие моменты охотник был даже рад, что их так активно ищут – можно было несколько минут посидеть не двигаясь и отдышаться.