Охота на охотника

Теперь ситуация по этим самым фронтам. На юге без изменений, на севере тоже, блокада Ленинграда уже идёт. Кирпоноса сняли с командования девять дней назад, отозвали в Москву, на его место поставили маршала Тимошенко. Тот за два дня сдал Брянск, штаб фронта перебрался в Орёл, и из разбитых армий был образован Брянский фронт. Брянск сдан, немцы шли дальше, и вот в эту клоаку я и попал. Скоро попаду. В принципе, я не прочь, отдохнул, даже индивидуальный массаж всего тела кулаками получал, можно покинуть «санаторий» – и на фронт.

Уехал я недалеко; пока ехал, сговорился с пожилой женщиной, та комнату сдаёт, и вот вскоре заселился на сутки в двухкомнатную квартиру. Сразу оплатил, выдал припасы на неделю, чтобы обед сготовила (у той проблемы с припасами). Время час дня было, и я прилёг отдохнуть. Впервые в полный рост, вытянув ноги. Из-за недостатка места в камерах спали, свернувшись в клубок: ноги не вытянешь, к животу колени поджимали, да и спали плохо. А тут сразу сонливость напала, и я не противился, заставил себя раздеться и уснул в нательном белье.

Я для того комнату и снял, чтобы наконец выспаться, а до штаба Брянского фронта, который в Калуге стоит, доберусь на аэробайке. Не хочу в поезде трястись.

Да, штаб Брянского фронта создан на базе Двадцать Первой армии.

К вечеру следующего дня я прошёл в здание штаба фронта и передал дежурному направление, он уже указал, к кому мне надо. Я был доволен, очень даже, потому как вчера выспался, и вечером решил прогуляться. А тут, надо же, приметил на тёмной улице идущего куда-то в жилой район командира НКВД, капитана, одного из списка тех, кто у меня на ликвидацию записан. Тело не прятал, сделал вид ограбления бандитами, сняв с того всё ценное. Ножом, как швейной машинкой, отработал.

Жестоко? Ничуть, обычная месть. Я и остальных найду. Как уже говорил, это принципиально. Причём я этим сотрудникам не угрожал, не обещал потом встретить в тёмном углу. Зачем такой след оставлять? Это же бред. Капитан и не понял в темноте, что его убивают. Удар в печень ножом – и, придерживая тело, положил, а дальше уже навёл вид ограбления урками. Только они так ножами работают. Мне не надо было ему говорить, за что и почему, я просто мстил.

Помощник дежурного сопроводил меня в другое здание, тут штаб танкистов теперь уже нашего фронта стоит, и командовал им даже не генерал – полковник-танкист. Как и многие при первой встрече, глянув на меня, он поморщился от радуги на лице (это синяки цвели), но документы взял и уточнил:

– Лейтенант, проблемы с бронетехникой известны. У меня нет свободных должностей. У нас капитаны командуют ротами, от которых один танк, танкетка осталась или броневик. После недавнего танкового сражения, что длилось больше недели, немцы остановлены, но и все наши боевые машины, по сути, выбиты. Пополнение бригад в планах, но эти планы…

– Товарищ полковник, я не требую у вас танки или броневик. Разрешите мне набрать людей, а всё, что мне нужно для формирования взвода, я заберу у немцев.

– Даже так? Погодите, Северов. А вы не тот Северов, что бил моторизованные группы перед Брянском?

– Да, это я.

– Вы стали довольно известным танкистом. Я был уверен, что вы капитан. Сколько лет?

– Девятнадцать. Будет. В следующем году.

– Восемнадцать, значит, – правильно тот понял меня. – Расскажите, как там было?

Я стал описывать. Для полковника стало новостью, что я вообще мобилизованный, не кадровый, и как дорос до лейтенанта, и что простой стрелок, танкист, по сути, необученный. Просто везучий. Вот так за час и пообщались. Тот совещание с замами перенёс, чаем угостил и, обдумав моё предложение, сказал:

– Кому бы другому отказал, а вам, лейтенант, верю. Сможете технику отбить. Будут люди. Осталось подумать, к какой танковой части вас приписать. Хм, в Сорок третий танковый батальон. Там осталось шесть боевых машин, из них две «тридцатьчетвёрки». Вот в этот батальон, командиром первого танкового взвода первой роты, вы и назначены.

Комбат мой хороший знакомый, примет вас. Там и обговорите действия на территории противника. Батальон в близком тылу Триста Седьмой стрелковой дивизии стоит, резерв комдива. Может, даже удастся пополнить батальон за счёт немцев. Тогда переформируем его с приставкой «трофейный», опыт использования трофейных танков у нас есть. Уже захватывали.

– Хрупкие они, частого обслуживания требуют, – подтвердил я. – Мне тоже приходилось брать их и использовать.

Мне оформили все документы, и с попутной машиной (как раз в нужную дивизию шла, ночью, в составе автоколонны снабжения) я покатил в сторону передовой. В кабине «Захара» дремал, иногда стукаясь головой о боковое стекло, когда машину мотало. Дорога убитой была.

Доехали благополучно, под конец дороги я уже не спал – громыхало, и ночью иногда было видно вспышки. Тут ещё дождь начал моросить, но это вообще нормально для осени – сыро вокруг, желтизна, листья облетают. Самое время для депрессий, только у меня характер не тот.