Охота на охотника

– Товарищ лейтенант, а что у нас за задание? – спросил старший сержант Лугин.

Вообще, тишина, деревья скрипят от порывов ветра, лошади всхрапывают, оси телег поскрипывают, доносится дымок табака (один из возничих курил), а тут такой вопрос. Неожиданный. Я задумался, как раз работал с дроном.

– Задача у нас, товарищ старший сержант, перебраться в немецкий тыл и угнать у немцев технику. Видел того майора? Глазов, командир мотострелкового полка, и, если добудем технику, он возьмёт нас к себе. У него по штату рота танков, а техники нет.

– А как добывать будем? – удивился сержант, остальные вполголоса обсуждали услышанное.

– Да это… – отмахнулся я, как от чего-то неважного, несущественного. – Это моя забота. Больше беспокоит, как перегнать технику к нашим. Именно для этого вы мне и нужны. Перегонщиками будете. Угонять технику – не ваша забота. Кстати, на чём воевали, что знаете? Трофеи водить приходилось?..

Я стал расспрашивать бойцов, выяснив, что с начала войны они на чём только не воевали, на «тридцатьчетвёрках» тоже, один боец так и на КВ, наводчиком был. Трофеи им тоже попадались, внутри бывать приходилось, но подбитые машины, не на ходу, использовали как неподвижные огневые точки. Поэтому опыта вождения и управления не имели, но были готовы получить такой опыт.

– Опыта управления немецкой техникой не обещаю. Мы за своей идём.

– Это как? – спросил второй старший сержант, Вожжин, всех поправлял, что с двумя «ж», фамилия у него такая.

– Немцы активно используют и трофейную технику, включая нашу. Восстанавливают подбитую на местах боёв и включают в свои подразделения. Этим балуются не только танковые дивизии, но и пехотные, повышая так свою огневую мощь. Неофициально, я так думаю. Вот и хочу угнать у них наши бывшие танки, для них хоть запчасти добыть проще, чем для немецких. Сломались – бросил. Правда, парочку самоходок планирую угнать, хорошая бронетехника, хотя и немецкая. Была у меня одна такая самоходка, когда я уничтожал моторизованные группы немцев. Очень достойная при правильном применении.

– И сколько нам нужно техники угнать?

– Идеально – одиннадцать единиц. Согласно новым штатам, в танковой роте теперь девять танков, причём в одном взводе два останется, потому как один танк уходит ротному. Я желаю иметь десять, отдельно ротному и по три во взводы. А одиннадцатую машину комполка отдать, иначе сам отберёт. Если повезёт, то тринадцать добудем, сверху две самоходки. Пару зениток, бронетранспортёры. Да есть что брать.

– Мы всё не перегоним, – сказал один из мехводов.

– Это не проблема. Немцы немало наших в плен взяли, освободим и отберём бойцов для будущей роты. Может, и для полка, а то тот в ноль сточен.

– В ноль сточен, – покатал на языке эти слова один из сержантов. – Красиво звучит. Никогда не слышал.

– Сам подхватил от одного парня с Западного фронта. В общем, задачу вы поняли, понимаю, что отдых требуется, но эту ночь спать не придётся.

Так и шли. В общем, обоз медленно шёл, я построил бойцов, и мы побежали по обочине дороги к той речке, где стояли наши. Добрались за час. Согрелись. Время – одиннадцать ночи, командир уже спал, но его подняли. Мост разрушен оказался, наши сами его сожгли, когда немцы появились.

Я сообщил о том, что за техникой пошли. Старлей, что тут командовал, меня психом назвал, но сказал, что посылал разведку по берегу. Немцы тут у дороги стоят, иногда миномёты используют, а дальше по берегу их вроде как нет. Наших там тоже нет. Три часа назад разведку посылал – не было.

Я попрощался, забрал своих танкистов, и мы отбежали вниз по реке. Скрывшись из поля зрения, я достал шлюпку, вернулся на вёслах и переправил бойцов на тот берег. Даже ног не замочили. Шлюпку отогнал и убрал на место, и мы побежали дальше, вскоре выйдя на дорогу. Дальше – сгоревший мост, немцы и наши, но тут тихо. Вот так и побежали, уходя в тыл к немцам всё глубже. А сверху крупными хлопьями начал падать снег.

* * *

Сегодня первое декабря, и вот я покинул наградной зал Кремля, получил в гардеробе командирский полушубок и вышел наружу, вдыхая свежий морозный воздух. Хватит табаком дышать, накурили – дышать невозможно. Двести грамм красного вина, что я выпил на фуршете по поводу награждения, особо по мозгам не били, а более крепкие напитки, как другие, я не пил, поэтому решил всё же прогуляться по улочкам, что и сделал. Было о чём поразмыслить, обдумать недавний разговор с Кирпоносом.

Сегодняшнее награждение – это не за то, что я в ноябре угнал у немцев пятнадцать единиц бронетехники и два десятка грузовиков. Глазов меня кинул, ротного не дал, да и вообще в его полк я не был переведён, хотя тот и хотел. Не вышло. Отблагодарил орденом Красной Звезды, и всё, а всё, что я привёл, прибрал себе, чтобы восстановить полк. Я же из плена почти тысячу бойцов и командиров освободил и к своим вывел. Там, в плену, капитан был, как раз танкист, ротой у Глазова и командовал ранее, он и вернулся на роту.