Охота на охотника

Сам я у своего капонира лежал на травке, грелся на солнце и смотрел, как бригада ремонтников полностью разбирает мой истребитель. Мотор уже сняли, как раз в кузов грузовика грузили – его на капремонт. Это на другую сторону опушки, там ремонтные мастерские и козлы, где его разместят. А так, похоже, машину действительно восстановят. Корпус цел, ну продырявлен насквозь, пробоины такие, что мой кулак пролезет, однако ничего, делают.

Долго я не пролежал, веселя бригаду шутками. Жуков погнал дальше карты местности изучать для подготовки к сдаче зачётов по ориентированию. Это чтобы свободные лётчики нигде не шлындали и не искали приключения на пятые точки. Так что я в землянке у штурманов так и проспал до вечера.

А в сторону, где я ведущего потерял, этой же ночью несколько транспортных самолётов вылетало, выбросить разведгруппы с рациями для полного подтверждения. Появление корпуса Роммеля серьёзно напрягло офицеров в штабе нашей Восьмой Воздушной армии, как и в штабе фронта. Кстати, наш фронт переименован на днях во Второй Украинский. Пришлось в документах данные менять, чтобы соответствовало.

Я бы так и дождался восстановления своей машины, но на второй день проснулся от пинка по левой ноге. Надо мной возвышался дежурный по дивизии, майор Губарев.

– Бери «девятку» – и немедленно на вылет, – скомандовал он. – Для отражения массированного налёта вражеской авиации.

Вообще, безлошадных лётчиков в полку хватало, но их с утра отправили в ближайший городок. Политуправление культмероприятие устроило, а я слился, без меня уехали. И Жуков укатил, у него тоже машина в ремонте.

Да не хочу, лучше вот так дремать. Всю ночь не спал, у связисток был, обеих сговорил и в их землянке любил до утра. Навёрстываю недостаток сна, а тут срочный вылет – видимо, на «девятку» лётчика не было. Или где задержался, или ещё что? Бывает. И да, дежурный мог меня вот так задействовать, его право.

Так что рванул к капониру. Где нужный, мне уже сообщили. Это был Ла-5Ф. Комбинезона нет, сменил пилотку на шлемофон. Незнакомый техник помог накинуть сбрую парашюта, описывая слабые и сильные стороны именно этой машины. Ведь у каждого самолёта свой характер, и лётчик должен их знать. Поэтому, когда машины парами друг за другом взлетали (весь полк подняли, двадцать машин), я отстал и поднялся в небо последним.

Мой ведомый «десятый» тоже отстал, ожидая меня. А чуть позже наша пара нагнала остальных. Летим на Винницу, где идут ожесточённые городские бои. А о подлете этой армады из почти сотни бомбардировщиков сообщили те разведчики, которых отправили искать корпус Роммеля. Кстати, нашли, первое подтверждение уже было, подняв ещё больше паники в наших штабах. Ну не паники, приукрасил. Суеты – да, много было, но и только.

Немцы находились почти над городом, когда первые юнкерсы, готовясь к сбросу бомб, были атакованы. Не нашим полком, мы вообще третьей волной подходили. Первыми атаковали юркие Яки, и из строя сразу вывалились, дымя, три юнкерса. Причём, как я понял, тут немцы тоже не одной волной шли, за юнкерсами следовали «Хейнкели».

На земле, видимо, был наблюдатель, он и командовал нашими атаками, грамотно распределяя истребители по своим целям. Поэтому наш полк он бросил на истребители прикрытия. Их было с три десятка. Уже началась собачья свалка. Из суматохи боя вываливался то один, то другой самолёт. Видел, как и горевший Як устремился к земле. К счастью, лётчик смог выпрыгнуть.

Как наш полк вступил в бой, я и не понял даже, вдруг началось резкое маневрирование, трассера в разные стороны. Прав Санька, какое тут наблюдение за боем, от ведущего не оторваться бы. Впрочем, я немного иронизирую. У меня навыки и возможности нейросети выше, поэтому успевал и управлять, отбив две атаки на ведущего (очереди поперёк атакующего курса дал, отчего немцам пришлось отворачивать), и поглядывать, что вокруг происходит.

Шея быстро заболела. Ещё бы, крутить головой с такой скоростью! Но могу сказать, что держал обстановку под контролем. Мой ведущий погиб, его сбил немецкий истребитель. И нет, не атакуя, а уходя от атаки нашей «лавочки», мессер… просто произошло столкновение, и, сцепившись, два обломка устремились вниз. Оба лётчика погибли.

Я тут же вышел из этой свалки, обнаружив, что ещё несколько наших парней вышли. Две машины (видимо, пара) и ещё один – скорее всего, потерял ведущего или ведомого. Сам я стал отходить на нашу сторону, делая маневры, как будто с трудом удерживаю самолёт в воздухе. Давал понять, что или машина повреждена, или лётчик ранен.

С земли тут же с тревогой запросили, кто это там из боя вырвался и не в порядке? Видимо, рассмотрели номер моей машины – чем удивили, высота два километра – и стали по ней вызывать, но я не отвечал. Уловка сработала, немцы любят добивать подранков, и ко мне устремилась пара мессеров. Жаль, надеялся на одного. Ну ладно, будем с этим работать.