Охота на охотников

Оказалось, я ошибся. Возможно, ход их мысли был схож с моим. В том смысле, что означенное время — не самое удобное, чтобы во все глаза охранять покой пациента, и дежурный мент благополучно закемарил. А может, планы у них были несколько другие, к Иванцу никакого касательства не имевшие.

Обитатели домика не спали. Причем, не спали откровенно, никого при этом не стесняясь. Да и кого, собственно? Милиция на дачный поселок сроду внимания не обращала, даже когда здесь бомжи из породистых собак шашлыки жарили. Дачников же, по случаю изрядной уже осени, холодных ночей и собранного урожая, в округе не наблюдалось. А если и был кто, то какое ему дело, что соседи с утра пораньше собрались куда-то ехать? Может, у них водка закончилась. А может, закуска.

Во дворе рычал давешний черный «краун» — прогревался. Завели, видимо, совсем недавно, потому что двигатель еще громко тарахтел и время от времени сильно вздрагивал, раскачивая машину. С крыльца в направлении автомобиля бил сильный сноп света — человек, построивший дачу, в свое время стащил где-то прожектор, и не нашел для него лучшего применения, кроме как двор освещать.

В небольшом окошке тоже горел свет. Но даже не он убедил меня, что это не кто-то случайно вышел отлить и на всякий случай решил прогреть машину. Просто рядом с «Крауном», повернувшись лицом к каким-то кустам, росшим вдоль дорожки, — то ли смородине, то ли крыжовнику, — курили два типа. Они о чем-то трепались, и пытаться прорываться к дому через их ряды было не просто рискованно, а откровенно глупо.

Но, поскольку прожектор целенаправленно бил на дорожку перед домом, практически не высвечивая ничего вокруг, я все-таки решил подобраться поближе. Парни, стоящие в потоке яркого света, не могли увидеть меня, подкрадывающегося к ним из темноты. Да и услышать тоже вряд ли могли. Слишком увлечены беседой. К тому же машина под самое ухо рычит.

Обойдя участок по периметру, я перемахнул через забор там, где меня уж точно никто не смог бы заметить — у покосившегося гальюна очень военного (после бомбежки и то лучше смотрятся) вида. Сперва, правда, во избежание недоразумений, на карачках припав к земле, долго прислушивался, не доносится ли из покосившегося строения каких посторонних звуков. Но, не услышав ни сопенья, ни кряхтенья, сомневаться перестал и пошел в прорыв.

Пригнувшись и попетляв по каким-то плодово-ягодным кустам, я довольно скоро оказался в пределах слышимости от сладкой парочки. Мне действительно удалось остаться незамеченным, и это бодрило. Последнее было кстати — долгое ожидание извозчика и разочарование, испытанное при виде проснувшихся и уже куда-то намылившихся обитателей дачи заметно выбили меня из колеи. Я, как бы поточнее выразиться, ослаб решимостью. Настолько, что даже начал сомневаться — а стоит ли вообще лезть на рожон?

Но, с одной стороны, отступать было уже поздно (хотя, собственно, почему? разве только из-за собственного упрямства), а с другой — разговор курильщиков показался вдруг необычайно познавательным. Потому что говорили в том числе и обо мне. Выдавая на-гора массу полезной информации. Стало даже до слез обидно, что начало беседы осталось неуслышанным. Однако фразы: «Че ты заладил — «мокруха, мокруха!»? Тебе же сказали — водила Вани за все ответит!», — оказалось достаточно, чтобы понять — жизнь… Пардон, ночь прожита не зря. Речугу толкал тот самый мужичонка, что привел меня сюда вчера. А его слушателем выступал курносый парнишка, простреливший Иванцу шею. И мне было даже странно слышать, что он вдруг переметнулся в лагерь пацифистов. Но — факт, потому что следующие слова его оппонента недвусмысленно указывали именно на это:

— Ваня сам Кобе сообщил, когда на дело сговаривались. Типа, взял нового водилу — в самый раз. Черт наглый, борзый и тупой. Такого подставить — как два пальца, сам бог велел. Так что не боись — тебе на тюрьме шконарь мять не придется. Там место, можно сказать, уже занято. Нам чуть-чуть напрячься осталось, а ты очком зассал.

— Я понимаю, что чуть-чуть напрячься осталось, — вяло мямлил курносый. — Только Ваня же свой.

— Ты поэтому его позавчера не привалил? — зло процедил мужичонка и сильным щелчок отбросил окурок поверх кустов в мою сторону. Слава богу, не попал. — Ну ты и говнюк! Да таких «своих», как он, в детской коляске подушкой давить надо! Ты же сам знаешь, Батон, как он пацанов на тюрьме кинул. И Коба сказал, что поставит Ваню на перо. А Коба — он за базар отвечает. Если сказал, что быть Ване жмуром — значит, будет. И все. Хорош базлать.

В ответ на это молодой тяжело вздохнул и тоже послал «бычок» в мою сторону. На сей раз тот упал мне на спину и осыпал куртку снопом искр. Бандюки, к счастью, ничего не заметили — сочтя разговор законченным, они синхронно развернулись и направились к дому.

Не самый длинный, в принципе, разговор. Но из него многое стало ясным. Или, во всяком случае, мне так показалось.