Охота на охотников

А я, собственно, не ржал. Так — хохотнул слегка. Потом тоже выбрался из-под одеяла и принялся одеваться. Девушку нужно было выручать.

Даже не попив кофе, мы вызвали такси, и я повез нас к «Таверне». Мою машину, как я и предполагал, никто угонять не стал. Колеса снимать тоже побрезговали. Пересадив стенающую секретаршу в «Короллу», я доставил девушку сперва домой, где она переоделась в более привычные для коллег белую блузку и темную юбку, а после — в контору. Она пыталась возражать, отказывалась от моих услуг, но я в два счета переубедил ее. Мои доводы были непробиваемы, непотопляемы и вообще хоть куда. А заключались они в констатации очевидного факта — человек, десять лет отработавший таксистом, шутя может справиться с любыми пробками. Ну, или хотя бы попытается сделать это. Потому что знает все козьи тропы, по которым проблемные участки объезжаются на раз-два.

И, не без гордости скажу, Танюшка не прогадала, доверившись мне. Когда мы припарковались напротив офиса, до девяти оставалось еще двадцать минут.

— Вот и все, душа моя, — заметил я. — А ты переживала. Со мной можно иметь дело, я человек надежный. Можешь идти, совершать трудовые подвиги.

— Фу, — согласно выдохнула она. — Успели. Блин, как представлю сейчас — опять эта канитель со звонками!

Покидать мое общество девушка не торопилась. Может, ждала чего?

— Боишься? — с пониманием спросил я. — А если Иванца и вправду украли? А то и вообще убили? Тогда тебе еще долго придется вместо него с клиентами общаться.

— Украли? — фыркнула она. — Миша, ты ребенок, точно. Он сам спрятался. Говорит, что за ним кто-то следит, а кто — неизвестно. Вот он и испугался.

— Опа-на! — сказал я. — А ты откуда знаешь?

— Да он звонит мне каждый день, инструктирует, что делать надо. Он же не совсем полоумный — фирму на произвол судьбы бросать.

— Не полоумный, — я задумчиво побарабанил пальцами по баранке. Спрятался, значит? А где? Впрочем, вряд ли он доверил такую тайну секретарше. Женщины — народ ненадежный.

И тут она окончательно огорошила меня, добавив:

— Сказал, что завтра сам подъедет. После шести. Завтра пятница, так что у него будет время с делами разобраться.

Я повернулся к ней, нежно притянул к себе и поцеловал в губы:

— Танюшка, ты — золото. Я хочу с тобой еще раз в кабак сходить. А потом — еще. И еще. Не обламывай пацана.

— Тьфу, дурак, — сказала она. — Ты мне помаду размазал.

11

Весь день я провел дома, вовсю имитируя умственную деятельность. Именно имитируя, потому что ни одной новой мысли родить так и не удалось. Все те же вопросы, все то же отсутствие ответов на них. К дому Кобы я не поехал, справедливо рассудив, что Иванец, напуганный непонятной слежкой, в ближайшее время там вряд ли объявится. Не для того он на дно ложился, чтобы так глупо выдать себя.

Больше всего на данном этапе меня интересовало — зачем Иванцу понадобилось караулить Кобу? Ведь не для того, чтобы по-дружески поболтать, что бы там Зуев не насочинял. То, что Коба обещал зарезать Иванца — это еще полбеды, они могли и помириться. Но вот то, что он не вышел к своему бывшему боссу, хотя, по словам злобного следователя, весь день провел дома — это уже показательно. Явно не меня застеснялся. Скорее всего, «Крузак» Иванца был ему известен и, увидев его из окна, Коба решил отсидеться в четырех стенах. Вполне логичное, думаю, объяснение. Мой дом — моя крепость, фигли. А вот почему он избегал встречи с Ваней — этого я объяснить не мог. Может, опасался, что ему наваляют охранники, а может, была другая какая причина. По этому поводу я решил назавтра съездить к офису «Технопарка» и подкараулить там Иванца. Это была даже не идея — сложно назвать идеей то, что копошится на поверхности мозга без твоего участия. Я просто взял очевидное и присвоил его себе. Ведь гораздо лучше выпытать информацию у непосредственного участника событий, чем заниматься домыслами. А информация у Иванца была. Во всяком случае, он знал гораздо больше, чем я. Хотя мне его знания были нужнее — если я хотел помешать следователю Зуеву засадить меня за решетку. А я хотел.

Подумав еще немного, я решил, что если Иванец будет упираться, я применю к нему силу. Допрос, так сказать, с пристрастием. Потому что предыдущий опыт общения показал, что воздействовать на него только словом бесполезно. А мне очень нужны были ответы. Любой ценой. Конечно, быть Иванца — значит, дать Зуеву возможность постучать себя в грудь и покричать, что он, дескать, был прав и у меня к Ване особые любовь и нежность, но овчинка выделки стоила. За побои мне могли вменить только хулиганство, зато, если я смогу выдавить из директора информацию, Зуев утрется со своими претензиями относительно моего участия в убийствах и ограблении.

Сам гнусный следователь никак себя в течение дня не проявил. Видимо, был с головой погружен в какие-то свои, непонятные мне, следаческие дела. Ну, да я не переживал. Потому что у меня было отчетливое ощущение, что чем реже я с ним буду общаться, тем целее останутся мои нервы и крепче сон.