Охота на охотников

У меня были определенные сомнения, что в данный момент Кавалерист находится дома. С таким же успехом он мог быть и на смене – таксерская доля непредсказуемая. В таком случае придется тащиться еще к кому-нибудь, а это как минимум три километра – ближе никто из знакомых не жил. Ноги заранее недовольно загудели. Я велел им заткнуться, взять себя в руки и быть мужиками, и принялся костяшками пальцев долбиться в дверь – негромко, но часто и настойчиво. И – чудо! – после десяти минут долбежа мне все-таки открыли. На пороге стоял Генаха. Очень трезвый и в одних трусах. Глаза при этом имел узкие-узкие. Очевидно, со сна, потому что от природы узкоглазием не отличался, будучи европеоидом, хотя и довольно карикатурного исполнения.

– О, блин, Мишок! – хрипло и вовсе даже беззлобно сказал он. Не удивился, а просто констатировал факт. – Ты чего здесь?

– Ты, Генаха, извини, – попросил я. – Я знаю, что человеков будить – грех великий, но у меня беда, жена из дома выгнала. Надо где-то кости кинуть. Можно у тебя?

– Да проходи, о чем базар! – он поспешно шагнул в сторону, пропуская меня в прихожую. Вот она, настоящая мужская солидарность! Но потом вдруг его глаза перестали быть узкими и стали вполне себе круглыми. – Погоди, какая жена? С каких пор у тебя жена завелась?

– Да наврал я тебе все, – хихикнул я, разуваясь. – Меня не жена, а менты из дома выгнали. Пришли с дубинками и матюгальниками – и выгнали. Сказали, что сами теперь там жить будут.

– Ты задолбал! – Кавалерист перешел на легкий рык. – Ты нормально можешь объяснить, что у тебя произошло? У тебя ведь что-то произошло, иначе бы ты тут не появился.

– Ты до безобразия логичен, друг мой, – поморщился я и поведал захватывающую историю последних дней своей жизни. Генаха слушал молча, снова придав своим глазам замечательно прищуренный вид – чистый Ленин в его лучшие годы. И, выслушав, сказал:

– Извини, Мишок, я же не знал, что такая ботва получится. Я думал, Иванец – в натуре нормальный перец. Он так солидно выглядел.

– А я тебе что-то предъявляю, что ли? – удивился я. – Я к тебе совсем не за этим пришел. Мне, Генаха, материальная поддержка нужна, я же теперь в бегах.

– Сколько? – за что люблю Кавалериста – он умеет ухватить главное. Жаль только, что у него это редко получается.

– Сотку баксов, – я пожал плечами. – На первое время хватит.

Генаха молча вынул из кармана висевшей здесь же куртки деньги, отслюнил три синенькие купюры и протянул мне:

– Держи. Штуками пойдет? – я кивнул, он кивнул в ответ и добавил: – Ну что – пошли чай пить?

Я не стал отказываться. Поход по ночному городу привел к серьезному обезвоживанию организма, и количество аш-два-о срочно требовало восполнения. Впрочем, долго засиживаться я не собирался. И на вопрос Кавалериста – останусь ли на ближайшие пару-тройку дней гостевать в его квартире отрицательно покачал головой:

– Не, Генаха. Мне у тебя зависать никак нельзя. Это чистой воды подстава получится. Менты, Генаха, они же как люди почти – умные от зубов до прямой кишки. Зуев запросто вычислит, где я в последнее время работал и кто у меня в корешках числится. И пробежится по адресам. А теперь попробуй с трех раз догадаться, что он с тобой сделает, если обнаружит здесь меня?

– Застрелит из пистолета, – проворчал Генаха. – Ни хрена он со мной не сделает. Я скажу, что не знал, что ты в бегах. Что – я не имею права с друганом побухать в собственной квартире? Пусть твой Зуев грызет морковку у зайца.

– Он сгрызет, не переживай, – успокоил я. – И не только у зайца. У тебя тоже сгрызет. Про себя вообще молчу. У него зубы знаешь, какие? О-го-го, какие зубы! Он их каждый день, наверное, по полчаса надраивает. Нет, Генаха, овчинка выделки не стоит. Зачем так рисковать? Я лучше в гостинице какой перекантуюсь. Только, друг, у меня к тебе еще одна просьба есть.

– Какая? – Кавалерист, как верный товарищ, готов был сделать все, что в его силах. Но сам в это время – слепой кишкой клянусь – прикидывал, как бы половчее самому влезть в мой хипеш. А иначе зачем ему принимать такой задумчивый вид – при том, что думать Генаха не любил с детства? Он в хипешах участвовать любил.

– Ствол мне нужен, Генаха.

– Ствол? – глаз у него загорелся огнем азарта. Ствол – это признак хорошего хипеша, качественного. – А зачем тебе ствол?

– Потому что теперь я сам кузнец своего счастья. Зуев хочет не дело раскрыть, а меня за решетку упрятать. А я не хочу за решетку. Значит, мне самому нужно попробовать поковыряться в этом навозе. Глядишь, и наковыряю чего. Только без волыны ковыряться опасно – эти супчики уже нарисовали два трупа, да и Ваню пару раз подстрелили. Так что со стволом мне как-то спокойнее будет. Есть у тебя ствол? Да не жмись, я же знаю, что ты человек запасливый. И тайничок твой помню.

– Конечно, есть, – Генаха не стал отпираться. Вряд ли и мысль такая у него промелькнула. Сам человек безбашенный, он не имел привычки отговаривать людей от безумных поступков. – Сейчас оденусь, съездим.