Охота на олигарха

После улицы и мороза, на котором я продрогла до костей, от жара губ и рук Владимира кожу покалывает иголками. Мозг взрывается миллионами искр, меня никогда ТАК не целовал мужчина. Посторонний, чужой, совсем мне незнакомый — и от этого все еще острее.

Лишь крупицу таких эмоций я помню со времен знакомства с будущим мужем, и то — все воспоминания давно стерлись, на них, как на заезженную пленку, наложились другие. И то, что происходит со мной сейчас, то, как я с голодом отвечаю на поцелуй, иначе как помешательством не назовешь.

— Подожди, подожди секунду, он не отстанет.

Володя отрывается от меня, несколько секунд смотрит в глаза, отпускает, становится неуютно. Идет на кухню, берет бутылку водки, выходит на крыльцо.

— Сосед, лови, и чтоб в двери не ломился больше, а то на опохмел утром не получишь.

Громко кричит, с улицы обдает холодом, а я так и стою на одном месте, понимая, что надо уйти хоть бы к соседям. Подождать, пока расчистят трассу, но еще не факт, что машина заведется после ночевки под снегом.

Снова убегаю, как всегда — от проблем, эмоций, привыкшая жить в собственном коконе, а вокруг жизнь с ее страстями.

— Замерзла?

— Нет, совсем немного.

Облизываю губы, мужчина смотрит именно на них, а потом тянет на себя и снова жадно целует. Руки задирают свитер, цепляя футболку, поднимая, снимая с меня и откидывая в сторону. Язык скользит по шее, ладони сжимают грудь, соски моментально набухают и твердеют от возбуждения.

Он опускается ниже, стягивая лямки спортивного топа, совсем обнажая, мурашки бегут по коже, а из меня вырывается не то крик, не то всхлип, когда он, практически стоя на коленях, лижет соски, оттягивая их губами, покусывая, до боли сжимая талию.

— Боже мой… боже мой… да… а-а-а-а-а-а… м-м-м-м-м-м.

Невероятно, мучительно, до боли чувственно и остро.

Меня не то что ТАК не целовали, мою грудь ТАК не ласкали никогда. Голодно, жадно, ненасытно. Дышать стало нечем, низ живота отяжелел, запустила пальцы в волосы Владимира, а он сдавил меня, прижимая к себе еще сильнее.

Я готова была кончить только от ласк груди и стимуляции сосков, секса не было несколько месяцев, было не до него, да и Слава не горел желанием. Сейчас-то я уже знаю почему.

— Не могу больше, пойдем.

А дальше чистый ураган, падаю спиной на одеяло, кровать скрипит, с меня снимают ботинки, стягивают джинсы, остаюсь в одних трусиках. Черт, Тамара была права, надо было надеть что-то красивое, а не обычные бесшовные телесные слипы.

Снова целует, при этом раздевается сам, бросая одежду на пол. Через белье отчетливо вижу, как он возбужден, не могу отвести взгляд. Подтянутый, крепкий, с густой растительностью на груди и дорожкой темных волос, уходящей в пах.

Мне почти сорок лет, у меня никогда не было мужчины, кроме Славы, я не считаю это недостатком и никогда не искала приключений и случайных связей на стороне. Я слишком несовременная и просто не умею быть физически и эмоционально с другим, но сейчас начинает потряхивать от возбуждения.

— Ты ведь не девственница?

— Что? Нет, конечно, нет.

— А смотришь так, словно первый раз видишь голого мужчину.

Действительно, смотрю на голого Владимира, член стоит практически вертикально, подрагивает, головка закрыта крайней плотью, крупный, толстый.

Не церемонясь, стягивает с меня трусики, сразу широко разводя колени, раскрывая перед собой, а я заливаюсь краской, реально — словно девственница в первую брачную ночь.

Тянет за ноги, наваливается всем телом, сразу накрывая промежность ладонью, массирует ее, при этом снова целует. Дергаюсь как от разряда электрического тока, но он продолжает играть пальцами, лаская, надавливая на возбужденную и уже давно мокрую плоть.

— Ты ничем не болеешь?

— Болею? Нет, нет, точно ничем.

— У меня нет защиты, уж извини, но я чистый.

Говорит прямо на ухо, целуя мочку, продолжая дразнить клитор, чуть проникая в меня пальцами, выгибаю спину, сама толкаясь навстречу его движениям. Я точно чистая, после ухода Славы, узнав о его непонятных связях, пошла к гинекологу, сдала анализы, а еще бросила пить таблетки. К чему они мне, если нет мужичка?

Его руки и губы везде: на шее, ключицах, груди. Внизу движение, приподнимаю голову, смотрю на то, как он сжимает свой член, оттягивая крайнюю плоть. Крупная головка блестит от смазки, снова облизываю губы, разводя ноги шире, так бесстыдно предлагая себя ему.

*** Дымов ***

В висках стучит пульс, я, как молодой пацан, потерявший голову, готов нарушить свой принцип, что нужно всегда предохраняться и надевать резину. Но дурею от запаха и вкуса этой женщины.

Ее грудь идеально легла в мою ладонь. Натуральная с припухшими сосками, облизывал ее как голодный, готов был сожрать. Самого аж трясет от возбуждения, и член стоит колом.

Уронил на кровать, раздел, сам как долбаный маньяк не отводил глаз от раскрытой киски. Аккуратная, совершенно гладкие половые губы, прошелся пальцами по розовой плоти, уже влажная. Проглотил слюну, хотел зарыться между ее ног и вылизать, вобрать в рот, подразнить языком клитор.