Охота на олигарха

Дымов

— Макс? Она в безопасности?

— Думаю, да.

— Что значит «думаю, да»? Ты сейчас поедешь туда и будешь лично нарезать круги возле той клиники.

— Владимир Сергеевич, не мешайте работать, вы, кажется, на больничном, вам надо больше отдыхать, а ты вертишься под ногами у оперативников и группы захвата. Иди домой.

Вокруг правда суета, мне раньше не приходилось видеть, как бойцы готовятся к заданию. Несколько машин, уже темно, мороз, ясная морозная ночь, что-то зима в этом году особо лютая. Прошло чуть больше суток, как меня подстрелили словно дичь на крыльце «Шаляпина», а потом хирург залатал — и вот же, гад такой, усыпил как котенка.

Зато как проснулся, была уже информация о странном сообщении с пожеланием мне сдохнуть и даже адрес написавшего. Но первые мысли после пробуждения были о Жене, о ее безопасности, и ехать к ней объясняться и каяться во всех своих мыслях и грехах было опасно.

Если за мной следят, если, кто бы там ни был, знает о моем передвижении, значит, у нас завелась крыса. Вот Савельеву еще один ребус, не отгадает, место в Якутии уже есть, сам был, все видел.

— Совсем больной, как я могу сидеть дома?

— Плечо нельзя переохлаждать, хоть в машину сядь не топчись ты тут. А то брюзжишь как старик.

— Нормально все с плечом, — поправляю тугую повязку, обезболивающие еще действуют, кое-как надел теплый свитер, сверху пуховик ребят из охраны. — С Женей точно все нормально, что Тома говорит?

Савельев поворачивается в мою сторону, странно так смотрит, качает головой. Нас окутывает ночь и тусклый свет от мигающей лампочки над подъездом, около которого стоит наша машина, охраны, а еще несколько оперативников.

— Слушай, тут бойцов с автоматами два десятка, сейчас начнется операция по захвату твоего киллера, а ты все о любви. Сколько можно уже думать и сомневаться? Вот ты хоть увольняй меня после, я согласен и на север ехать, но если вы господин олигарх без мозгов и слепой, то я умываю руки.

— Мне плевать на киллера, мне важна моя женщина и мой ребенок.

— О, как заговорил, пуля точно в голову не попала? Володя, все нормально, помнишь того Никифорова, подполковника — сейчас в той самой клинике его девочка. Там охраны больше, чем пациентов, Форт Нокс отдыхает, и с Женей все хорошо, да взял бы сам позвонил и узнал, как дети малые.

Не могу звонить, не то по телефону, хочу глаза ее видеть, любое в них выражение. Пусть ненавидит, пусть говорит гадости, стерплю, а потом зацелую. Реально мальчишкой становлюсь рядом с ней, похоть свою не могу обуздать.

Хочу видеть, слышать, трогать, говорить. Мы так мало говорили. Хочу знать всю ее жизнь. Хочу снова в деревню, в баню, а еще развести ее быстро и Славке пинков навешать, нет, лучше снова нос разбить, так красивее.

— Седьмой, у нас объект. Мужчина, в руках длинный кейс, вышел из соседнего подъезда, идет к стоянке.

— Вас понял, пятый, ведите его.

Рация в руках Макса ожила, мы переглянулись. Кто и куда может идти с длинным кейсом ночью? Но он из соседнего подъезда.

— Как так мы просмотрели Любу?

— Год прошел, она сидела тихо, парикмахершей работала, вообще никуда не совалась. Я сам был в шоке, когда поняли, что это сообщение с номера, что на нее был зарегистрирован, отправлено. Ведь и не побоялась. Бессмертная что ли?

— Кто на сообщения обиженной бабы будет обращать внимание, но в свете событий она это сделала зря. Может, спит уже давно и вообще не причастна ко всему. Напилась, написала гадость, ну как это у баб бывает, — размышляю вслух, воздух морозный, ночь ясная, а умирать страшно, понял это недавно.

— Нет, не верю, что непричастна, это я, дурак, не смотрел в ту сторону, даже не думал, что она найдет себе подельника или наймет кого. Я вообще копал в другую сторону.

— В какую?

— Да партнер твой французский воду мутит.

— Анри?

— Он самый.

— Давно мутит?

— В том-то и дело, что нет, но та девчонка, что обольщала нашего Антошку с отдела аналитики была точно с его подаче. А я все складывал вместе покушения и тот случай, пытался найти общую линию.

— Седьмой, объект с кейсом сел в серую иномарку, номера семь четыре ноль, кейс на заднем сиденье.

— Приказ — взять тихо. Пятый, как поняли?

— Вас понял, седьмой.

Мы снова с Максом переглянулись, прервали свой разговор. Напряжение в воздухе стояло такое, что трудно было дышать, и совсем не чувствовались холод и начинающаяся боль в плече.

По улице пошло движение, хорошо, что ночь, иначе бы здесь собралась толпа народа. Если тот, кого сейчас берут — киллер, то это совсем как в кино, нет, в кино все очень красиво, а здесь суровая реальность.

— Сядь в машину, — Макс цедит сквозь зубы, видно, как он напряжен, как вглядывается в темный переулок. — Сядь, это может быть опасно.

— Да перестань уже включать заботу.

Началась беготня, несколько бойцов поспешили в сторону парковки.

— Что происходит?

— Не знаю.

— Пятый, мы взяли его, объект оказал сопротивление, есть раненый, вызовите врача.

— Понял вас, седьмой.